Наследие Розы: Танец для демона. Эпизод 2
Шрифт:
– Забудь, - махнув рукой, Ариатар вновь пристроил кисть на согнутом колене и, откинув голову на все ту же колонну, фыркнул, прикрыв глаза.
– Развлекайся, Ри. У тебя вся ночь впереди.
– Так-то оно так, - со вздохом согласился аронт, запуская пятерню и в без того взлохмаченные волосы и машинально оглядывая зал, полный гостей, в поисках одной единственной несносной девчонки. Но вдруг наткнулся на нечто совершенно иное.
– Ой, мрак. Она что, опять??
Одновременно с возгласом аронта раздались первые, визгливые звуки скрипки, заставившие обоих сыновей Повелителя откровенно поморщиться. А причиной тому
Каролина рейн Арун появилась при дворе достаточно давно и, стоило ей только лично увидеть Повелителя эрханов, как ее окончательно и бесповоротно переклинило. Она во что бы то ни стало решила увести его из семьи, заполучив в цепкие ручки. Нужно признать, она была достаточно умна и хитра и действовать наобум не стала. Изучив обстановку и понаблюдав за придворной жизнью, она внимательно слушала все сплетни и аккуратно разузнала все, что только можно было о молодой Повелительнице эрханов и о том, каким же образом Шайтанар сейт Хаэл связал с ней свою судьбу.
Каролина сразу поняла, что останься она соблазнительной демонессой, по которой тайно вздыхало большинство демонов Эштара, Повелителя ей не заполучить. И поэтому она всегда скрывала свои бронзовые крылья и хвост, притворяясь на людях хрупкой и беззащитной девушкой. Даже с Кастиэльеррой пыталась подружиться, но напрасно. Та, догадываясь о намерениях демоницы, великодушно игнорировала ее, по началу. А потом пригрозила потрепать так, что перья долго будут собирать по всему Сайтаншессу. Демонессе хватило ума больше к ней не лезть, а Ариатара же она вообще предпочитала обходить стороной, едва ли ни откровенно его побаиваясь.
Ариатара после того случая с Владыкой темных эльфов стали все побаиваться. Несколько недель хватило, чтобы демоны поняли, как изменился характер их кронпринца из-за разлуки с его Равной. И единственной, кто ухитрился и тогда вынести его нрав, стала Черная Роза эрханов.
И вот ее Каролина, увы, почему-то в расчет не приняла.
Даже умудрилась где-то раздобыть традиционное оружие ятугаров и за пару лет сносно научилась с ним управляться. И, дождавшись удобного момента, вызвала Повелительницу на поединок, завуалировав свои слова неприкрытой лестью, намеком о слабости правительницы и просьбой о тренировке с куда более «сильным» противником. Подозревавший подвох Ри хотел было сам показать этой девушке, как делать не стоит, но Селениэль, аккуратно отодвинув приемного сына в сторону, ласково улыбнулась и…
Размазала зарвавшуюся демоницу тонким слоем по тренировочному плацу.
Пятерка эрханов Танориона сердечно поаплодировали Повелительнице и поздравили ее с легкой победой. Переглянувшись, многозначительно хмыкнули и, выбрав «жертву» (которой по несчастью оказался все тот же Кайш), оставили его помогать сильно потрепанной Каролине, а сами удалились, молчаливо решив вернуться к своему прежнему предмету воздыхания. Кастиэльерре.
В тот момент кроме своей самонадеянности, глупости и недальновидности, рейн Арун больше ничего не показала.
Пропав на несколько лет, демонесса вскоре опять вернулась ко двору, на сей раз ведя
И даже достигла в этом определенных успехов, да…
Ариатар устало вздохнул, сдержав порыв демонстративно прочистить уши и отвернуться, чтобы привычно обменяться с Ри шуточками по этому поводу. За последнее столетие игра демонессы стала практически идеальной. Она наконец-то научилась держать смычок правильно, пальцы легко порхали по грифу, зажимая струны, она ни разу не сбилась с заданного темпа, но… Эта было всего лишь идеально заученное произведение, набор повторяющихся нот, сухая игра и ничего больше. В ней не было души, а выражение ее лица, на котором царило немое обожание, преклонение и в тоже время вызов и страсть, направленный на Повелителя, никак не совпадало с веселой, задорной музыкой, которую она механически извлекала из дорого даже на первый взгляд инструмента.
Именно по этой причине половина гостей делали вежливый вид, что слушали, а часть из оставшихся вернулась к закускам и вину, откровенно скучая, но тактично не возобновляя разговоры. Под елкой громко и возмущенно фыркал Сои?шен, которого музыка вынудила прекратить шебуршать подарками. Рука второго же золотого дракона быстро перехватила занесенную для меткого броска хрупкую длань принцессы, сжимавшую туфельку, а в дверях мучились в «предсмертных» судорогах только что вошедшие братья де Рен.
После того заседания Совета, Владыка темных эльфов, Летрак де Кэр больше Сайтаншесс не посещал, а почтив все торговые отношения между странами были расторгнуты.
Кастиэльерра задумчиво взвешивала в руке тяжелый хрустальный стакан с вишневым соком.
Сам же Повелитель взирал на играющую для него демонессу с воистину непробиваемым спокойствием, откинувшись на спинку трона, заложив ногу на ногу и пристроив руки на подлокотниках. Поймав насмешливый и сочувственный, но явно издевательский взгляд князя Эренриха, Шайтанар слегка скривил губы в усмешке и скучающе подпер щеку кулаком.
Он уже ясно дал понять один раз, что менять редчайший в мире дикий цветок на жалкое его комнатное подобие он намерен, и повторяться не собирался. Вот только сама Каролина явно думала по-другому, соблазнительно отставив точеную ножку, видневшуюся в разрезе длинной туники.
А Повелительница же…
Поймав взгляд сына, сидящего на перилах, она тихонько фыркнула и вопросительно вскинула бровь. Ариатар поморщился, но отрицательно качнул головой.
Обычно на балах, после такого… выступления, скрипки в руки брали они.
Да, к музыке он вернулся почти сразу, едва ошметки его разорванной души были собраны во время изготовления кольца. К его огромному удивлению, зачарованная скрипка, как и смычок, слушались его беспрекословно, будто понимая, что только они способны успокоить бушующие внутри чувства и притупить горечь потери. С той поры ночные концерты с самой высокой башни Сайтаншесса стали почти ежедневной традицией. Но вот с Повелительницей в дуэте она играли редко, только на балах – один взгляд на собственноручно изготовленную скрипку до сих пор причинял ему невыносимую боль.