Наследие Розы: Танец для демона. Эпизод 2
Шрифт:
И не успел он договорить, как от моих ладоней пошло ровное тепло, а затем и свет. Что это было, какая именно магия и чья, я даже не успела подумать. Наверное, это была сырая сила, причем даже не моя – Ариатара. Это подсказал мне характерный, мягкий и теплый золотистый свет, скрывающий в своей глубине небывалую мощь. И мне необходимо было ее не подчинить, но направить, что я и сделала, отпуская все мысли, доверяясь только собственной интуиции и природному дару.
В какой-то момент я даже закрыла глаза, ослабляя все внутренние барьеры, отдаваясь на волю чувствам, своим и чужим…
Но чужим
Я не пыталась контролировать этот поток, этот порыв. Я поверила своему дару, снова выбирая единственно верный путь и отдаваясь ему без остатка. Отпустила все сомнения, позволяя использовать себя, как проводника, сплетая древнюю магию в нужный рисунок, способный выразить десятки самых искренних чувств в прекраснейшем, неповторимом творении…
Да. Когда первый порыв схлынул и я смогла открыть глаза, перед моим взором предстало поистине великолепнейшее изделие, которое я встречала на своем пути. Жриц Латимиры, помимо музыки, учили играть на самых разнообразных инструментах, как обучали пению и многому другому. Естественно, нам приходилось разбираться и в различных музыкальных инструментах, изучать их строение и историю на практике. И сейчас, благодаря когда-то полученным знаниям, я смогла вполне оценить со всех сторон получившийся инструмент.
Но больше полученных знаний, я снова поверила чувствам.
Она была прекрасна.
Обманчиво-хрупкая, утонченно-изящная; с воистину женственными, хрупкими изгибами и невероятным завитком грифа; невыносимо-черная с едва уловимым оттенком зелени; с тончайшими, черно-белыми струнами… Эта скрипка казалась волшебным творением безумного, гениального создателя.
Но, словно всего этого было мало, демон позади меня издал странный хмык и, освободив одну руку из моего плена, с затаенной нежностью взмахнул ей над готовым корпусом, играя длинными пальцами. Всего на миг огненным росчерком вспыхнули руны, и на твердом дереве остались узнаваемые инициалы, выжженные навсегда золотистым пламенем из смешанных стихий: силы Огня и чистого дара Хранителей.
«С.Р».
Сайтаншесская Роза.
Новая и, пожалуй, лучшая скрипка для Повелительницы эрханов была готова.
– Она, - протянув руку, чтобы дотронуться до этого, без преувеличения, произведения искусства. Но в последний момент не решилась, лишь выдала восхищенно, не сумев отвести взгляда. – Она прекрасна.
– Нет, - вдруг оказалось, что демон в это время тоже пристально смотрел, но вовсе не на новую скрипку. И вдруг коснулся моего уха, заправляя за него прядку волос. Голос его прозвучал неожиданно хрипло. – Ты прекрасна, Саминэ.
Я невесть от чего смутилась, густо покрываясь румянцем – настолько проникновенно прозвучал этот внезапный комплимент. А низкий, бархатный тон демона и вовсе словно проникал под кожу.
– Ты сыграешь? – чтобы хоть как-то отвлечься, с любопытством спросила я.
– А ты хочешь? – изумленно вскинул бровь эрхан.
– Конечно, - возмущенно посмотрела я на него, и с торопливым ожиданием перевела взгляд на новенький музыкальный инструмент, который манил своими матовыми боками даже меня. – Я слышала, как ты играешь всего один раз.
– А я и играл всего один, - как-то невесело констатировал Ари, и взгляд его из
– Почему?
– Не хотел. И не мог. Я никогда в своей жизни не пользовался чужими инструментами, Эльсами. Они кажутся… пустыми. Моя скрипка, как и та, что сейчас лежит перед собой, собрана родовой магией из железного дерева драконьих Островов, с вплетением частиц магических существ, так или иначе меня окружающих. Благодаря им музыкальные инструменты сами становятся живыми, они почти обладают душой и волей. И внутреннее состояние владельца отражается на них. Всегда. После того, как я разбил скрипку матери, моя просто отказалась мне подчиняться. И я сам потерял влечение к музыке на долгие годы.
– Это… больно? – не выдержав, я подошла к Ариатару, нерешительно положив ладонь на его грудь, туда, где отчетливо и тяжело билось его сердце, некогда разбитое и буквально собранное по кускам. Но всё еще живое и, кажется, умеющее чувствовать, как никогда раньше.
А в глазах усмехнувшегося демона стояла невыносимая тоска:
– Как если бы ты потеряла свои саи навсегда.
Я тихонько покачала головой, понимая, что, в общем-то, задала самый глупый из вопросов. Конечно, ему всё это время было больно. Терять часть себя всегда больно.
И всё же, я не могла не спросить:
– Но тогда, на крыше…
– Я не знаю, что это было, котенок, - не давая полностью задать вопрос, демон меня со вздохом обнял. – Тогда мне показалось это важным, и скрипка в руках появилась сама по себе. Просто… мне это было нужно. Тебе было нужно. Однако я не уверен, что смогу это повторить.
– Ты и не сможешь? – я скептично взглянула в темные синие глаза этого невыносимого мужчины. – Такого не бывает.
– Потому что я наследник Сайтаншесса? – вдруг выгнул брови эрхан, задавая, пожалуй, самый странный из всех возможных вопросов.
Но почему-то мне казалось, что ему очень важно узнать, что я об этом думаю на самом деле. И, встав на цыпочки, я просто обхватила его лицо своими ладонями, целуя в подбородок и искренне улыбаясь:
– Нет. Потому что ты – это ты.
Не выдержав, он негромко рассмеялся, прислонившись лбом к моему лбу, довольно прикрывая глаза.
Похоже, сама того не осознавая, я только что дала единственно верный ответ.
– Твоя искренняя вера в меня удивляет, котенок.
– Чтобы не случилось, когда бы это не случилось, я всегда буду верить в тебя, Ари. Всегда.
– Знаю, котенок, - тихо улыбнувшись, обхватив мое лицо ладонями, демон невыносимо-нежно коснулся губами моего лба. И усмехнулся, признаваясь. – И, кажется, теперь я вполне готов сыграть.
– Правда? – удивленно распахнула я глаза, пытаясь рассмотреть в чертах его лица хоть какой-то намек на обман или уловку. Но его не было!
– Правда, - отпуская меня, мужчина обернулся к столу, рассматривая лежащую перед ним скрипку как-то совершенно по-новому. В его взгляде уже не было прежней грусти, не было там и боли. Но легко угадывался он – тот самый неудержимый, не похожий ни на что другое, блеск настоящих сапфиров. – Тебе я лгать никогда не стану.