Наследие Уилта

Шарп Том

— В «Песчаном доле»? — уточнил викарий.

Пару лет назад он сразился с судьей в гольф и был чрезвычайно покороблен его сквернословием, сопровождавшим каждый удачный удар, а также манерой постоянно прикладываться к серебряной фляжке, извлекаемой из заднего кармана. Однако самым предосудительным в Гэдсли, пользовавшемся откровенной нелюбовью всего поселка, было манкирование воскресными, а равно будничными службами. Викарий уже склонялся к мысли, что всякий, кто намерен провести лето в обществе судьи, обладает теми же малоприятными

свойствами, но Ева прервала его раздумья:

— Катафалк уехал. Если не отвезете гроб в церковь, я просто не знаю, что делать. На себе мне его не унести.

— Боюсь, ничем не смогу помочь. Моя машина слишком мала, к тому же она в ремонте.

Помявшись, священник вошел в дом и позвонил в автомастерскую:

— Не найдется ли у вас грузовик, чтобы доставить гроб в имение судьи?

— Что, кто-то помер? — с надеждой спросил механик. — Неужто сэр, в гробину мать, Джордж?

— Выбирайте выражения! — рявкнул викарий. — Вы говорите со священником!

— Ё-мое! Извиняйте, сэр! — Положив трубку, механик кликнул напарника: — Возьми пикап и отвези гроб в имение судьи. Похоже, там кто-то сыграл в ящик. Хочется верить, сам ублюдок Джордж.

Пикап въехал во двор священника, где под охраной сумрачной Евы стоял гроб. Попытки вдвоем загрузить тяжелую домовину окончились неудачей. Позвонив в парадную дверь, механик испросил помощи, и викарий, уже написавший проповедь, согласился подсобить. Мужчины взялись за торцы гроба, Ева подхватила его посредине, но и эта попытка оказалась бесплодной.

— Видно, покойник был весьма грузный мужчина, — пропыхтел викарий.

— Четверо носильщиков еле подняли, — услужливо сообщила Ева.

— Думаю, лучше загрузить пустой гроб, а уж потом вернуть усопшего на место.

«Кларисса не простит, что дядюшку туда-сюда дергают, а сэр Джордж взбеленится, когда его привезут обратно, — подумала Ева. — Но что я могу сделать?»

Обернутое покрывалом тело вынули из гроба.

— Покойник не такой тяжелый, но очень уж твердый, — удивился викарий.

Когда усопшего загружали в пикап, покрывало соскользнуло.

— Мать твою за ногу! — ахнул механик.

Обомлевший викарий сквернословия не слышал, поскольку пытался сообразить, кому понадобилось толкать его на богохульное отпевание коряги. Когда пульс его унялся и вернулась способность к здравомыслию, он понял, кто этот враг, уготовивший мерзкую ловушку, — чудовище сэр Джордж Гэдсли. Они всегда не ладили, и вот негодяй изыскал дьявольский способ выставить его на посмешище.

Не обращая внимания на Евины вопли, викарий, полный решимости поквитаться с обидчиком, позвонил в полицию:

— Есть все основания полагать, что совершено чрезвычайно серьезное преступление. Улики налицо.

— Выезжаем, — ответил сержант.

Положив трубку, священник усмехнулся. Вполне вероятно, что в имении и впрямь произошло убийство. Тамошняя пальба отпугивала всех, за исключением таксистов и торговцев дорогим

спиртным, рисковавших ради хорошего заработка.

Вместе с викарием сержанта и констебля встретил местный житель, помогавший доставить гроб, а кроме того, еженедельно постригавший барскую лужайку. Он поведал, что в контракте был прописан пункт, обязывавший хозяев до окончания его работы «полоумного стрелка» держать взаперти.

— При мне малец подстрелил оленя, — рассказывал сельчанин, — и я не удивлюсь, если еще кого-нибудь угробил. Поначалу-то он швырялся камнями, но, видать, вошел во вкус и на этом не остановился.

Покачивая головой, сержант записал его показания. О шалостях юнца он знал не понаслышке, но сейчас дело приняло слишком серьезный оборот, чтобы в угоду судье спустить его на тормозах.

— Полагаю, вам желательно взглянуть на так называемого покойника, — сказал викарий. — Кстати, я подтверждаю, что в имении часто стреляют. С месяц назад я проходил мимо усадьбы, так над головой моей вжикнула пуля. Но давайте посмотрим, что лежит в гробу.

Служителей закона, не подозревавших, какой сюрприз их ожидает, препроводили во двор.

— Извольте поднять крышку, — предложил священник.

— Мать честная! — ахнул сержант. — За каким чертом сюда притащили корягу?

— Носильщики исполнили приказ, не ведая, что внутри, — сказал викарий.

— Их сопровождала женщина из Ипфорда, но это бог знает какая даль, — влез механик.

— Якобы из Ипфорда, — поправил священник. — По ее словам, она собиралась провести лето в имении и оттого сопровождала предполагаемого покойника мистера Имярек. Гэдсли просил ее организовать похороны.

— Где она?

— Смылась, едва увидала корягу, — доложил механик. — Если б знал, что начнется такая петрушка, я бы тоже свалил.

Викарий одарил его осуждающим взглядом:

— Скорее всего, она вернулась в имение. Пожалуй, надо проверить. Мой телефон к вашим услугам, сержант.

— А как ее зовут? — спросил полицейский. — Не могу же я наводить справки о даме, которая намеревалась погостить в имении и сопровождала гроб с корягой вместо покойника?

— Почему нет? Вам обязаны сообщить ее имя и адрес, даже если она уехала в Ипфорд.

Викарию не терпелось организовать скандал, и констебль его поддержал: похоже, в коряге виднелся след от пули.

— Вроде бы действительно, — согласился сержант, чем весьма обрадовал священника. — Однако дождемся результатов вскры… э-э… экспертизы.

Оговорка привела викария в неописуемый восторг, память о котором он сохранил на всю жизнь. «Пожалуй, самое время подключить к расследованию высших полицейских чинов, — подумал священник, — и тогда имя судьи, появившееся на первых полосах всех бульварных изданий, вызовет подлинный скандал. Идеально, чтобы прозорливый сыщик отыскал жертву страшного убийства, но это уж несбыточная мечта».