Наследие. Трилогия

Джемисин Нора Кейта

Я пропускала их сквозь пальцы, пока Курруэ падала на пол. Мертвая.

— Йейнэ… — потрясенно прошептал Сиэй.

Некоторое время я ничего не отвечала — потому что встретилась глазами с Чжаккарн. Та снова склонила голову, и я уверилась, что завоевала ее уважение.

— Дарр, — сказала я.

— Я позабочусь обо всем, — ответила Чжаккарн и исчезла.

И я почувствовала такое облегчение, что сама удивилась. Наверное, я все-таки еще слишком человек, как сказал Сиэй.

В комнату проросла ветка, но я дотронулась до нее, и

она вытянулась в другую сторону и перестала мешать.

— И ты тоже, — обратилась я к Симине, и та побледнела и попятилась.

— Нет, — вдруг резко сказал Нахадот.

И повернулся к Симине — с улыбкой. В комнате стало темно.

— Она принадлежит мне.

— Нет, — прошептала Симина, отступая еще на шаг.

Она бы с радостью сбежала — но лестницу перекрывала еще одна ветка. Она бы точно сбежала — хотя, конечно, какой толк бегать от бога…

— Просто убей меня, и все.

— Ты больше не можешь мне приказывать, — сказал Нахадот.

Он поднял руку, и пальцы сжались словно бы на невидимом поводке. Симина вскрикнула, дернулась и упала на четвереньки. Вцепилась в горло, будто пыталась оттянуть от шеи петлю. Наха наклонился, взял ее за подбородок и поцеловал — с морозной нежностью.

— Я убью тебя, Симина. За это можешь не переживать. Но я убью тебя не сейчас.

Жалости я не чувствовала. Я еще слишком человек — ничего не поделаешь.

Что ж, теперь Декарта.

Он сидел на полу — когда мое дерево проявило себя в мире, его отбросило в сторону. А когда я подошла, то увидела саднящую боль в бедре — перелом. Сердце билось неровно. Чересчур много всего на него обрушилось. Плохая для Декарты выдалась ночь. Но когда я наклонилась над ним, он вдруг улыбнулся.

— Богиня, — пробормотал он и вдруг рассмеялся — сухим, лающим смехом.

Как ни странно, совсем не горьким.

— Да, Киннет если уж делала что-то, так делала.

Неожиданно для себя я улыбнулась в ответ:

— Да, она это умела.

— Ну что ж. — Тут он задрал подбородок и гордо посмотрел на меня — правда, царственность позы немного портило сбитое из-за сердцебиения дыхание. — Что с нами будет, богиня Йейнэ? Что станется с твоими человеческими родичами?

Я обхватила руками колени, покачиваясь на пальцах — про обувь я как-то забыла и теперь расхаживала босиком.

— Ты изберешь другого наследника, который в меру своих сил будет хранить семью. Получится у него или нет — покажет время, ибо мы с Нахой уйдем из этого мира, а Итемпас вам теперь без надобности. Интересно посмотреть, как смертные управятся с миром без нашего постоянного вмешательства.

Декарта уставился на меня с выражением крайнего недоверия и ужаса на лице:

— Без помощи богов народы этого мира восстанут и уничтожат нас! А потом обратятся друг против друга!

— Такое — возможно.

— Возможно?

— И непременно случится, — заметила я, — если твои потомки выкажут себя глупцами. Но Энефадэ никогда не были единственным

оружием Арамери. Ты, дедушка, знаешь это лучше, чем кто бы то ни было. Вы скопили огромные богатства — более, чем иные народы, их хватит на то, чтобы нанять и вооружить не одну армию. В вашем распоряжении — жрецы Итемпаса, а они будут весьма заинтересованы в том, чтобы распространить вашу версию правды, ибо их существование тоже оказалось под угрозой. И наконец, у вас есть ваши собственные хитрость и коварство, оттачиваемые веками, — и это тоже оружие, причем грозное.

Я пожала плечами.

— Арамери выживут. Возможно, даже сохранят власть — не навсегда, но еще несколько поколений будут править. Достаточно долго, чтобы сдерживать самые худшие порывы людей этого мира.

— Наступает время перемен, — проговорил Нахадот.

Он неожиданно оказался рядом со мной. Декарта отшатнулся, но в глазах Нахадота более не было злобы. Рабство сделало из него безумца, но свобода уже оказала свое целительное действие.

— Мир должен измениться. Арамери слишком долго не давали ничему произойти — а это против природы. Грядут перемены — возможно, кровавые.

— Но если поведете себя разумно, — добавила я, — сохраните то, что имеете.

Декарта недоверчиво покачал головой:

— Если кто и сохранит, то не я. Я умираю. А мои наследники — у них была сила, чтобы править так, как ты говорила, но…

И он посмотрел туда, где лежал Релад. В горле у него торчал нож, глаза были открыты. Крови натекло даже больше, чем из меня.

— Дядя… — начала было Симина, но Нахадот дернул за поводок, и она замолчала.

Декарта взглянул на нее, а потом молча отвернулся.

— У тебя есть еще один наследник, Декарта, — сказала я. — Он умный и обладает знаниями. Я думаю, он достаточно силен для того, чтобы править, — хотя, признаться честно, я не жду от него благодарности за то, что подсказала тебе его кандидатуру.

И я улыбнулась собственным мыслям: мне не нужно было смотреть земными глазами, чтобы увидеть творившееся на разных уровнях Неба. Внутри дворец не сильно изменился. Кое-где вместо блестящего перламутра из стен проросли кора и ветки, и в мертвых пространствах теперь колыхался лес. Однако даже столь незначительные изменения насмерть перепугали обитателей Неба — как чистокровных, так и слуг. А в сердце хаоса стоял Теврил, спокойно раздающий приказы и организующий эвакуацию.

О да, из него получится хороший правитель.

Декарта изумился, но приказ оспаривать не стал. Лишь кивнул, а я дотронулась до него и пожелала, чтобы сломанная кость срослась, а сердце оздоровилось. Так он сможет прожить на пару дней дольше — хотя бы для того, чтобы проследить за передачей власти.

— Я… я не понимаю… — пробормотал Наха-человек, глядя, как мы с его божественным двойником поднимаемся на ноги.

Случившееся неимоверно потрясло его.

— Зачем ты это сделала? И что мне теперь делать?