Наследие

Мессенджер Шеннон

Киф закатил глаза, но продолжал смотреть на Софи.

— Ты действительно веришь, что моя мама допустила бы такую утечку информации? Она точно играет с нами! Если бы она действительно планировала убить меня, то не сказала бы об этом ни слова, пока не пришло бы время отдать смертный приговор… и она ни за что не оставила бы это на усмотрение мистера Счастливой Тени. Он угрюмый всезнайка с нелепыми волосами, но… он не убийца.

Софи искренне хотелось в это верить.

Но ее мозг продолжал представлять один и тот же ужасающий сценарий: Линн и Киф оба пленники — привязанные к какой-то жестокой штуковине обратного отсчета — и единственный

способ для Тама спасти одного — убить другого.

Конечно, это звучало как финальная схватка в дрянном человеческом шпионском фильме, но… они жили в реальности с замаскированными злодеями, устанавливающими непреодолимые пожары и создающими генетически модифицированных зверей, и наводняющими города.

И даже если бы это было не так драматично, если бы Таму пришлось выбирать между Кифом и его сестрой…

— Хм, — сказал Киф, помахивая рукой. — Значит… ты думаешь, Тамми — осмелюсь ли я это сказать — пойдет на «темное дело»?

— Я думаю, что не хочу знать, что произойдет, если он столкнется с невозможным решением, — поправила Софи, почесывая руки, чтобы избавиться от озноба. — И уверена, что Там тоже не знает. Вот почему он дал мне это предупреждение.

— Но это же не настоящее предупреждение! Могу поспорить на что угодно, что мама приказала ему сказать тебе это, чтобы ты стала защищать и отвлекаться.

— Тогда почему ты первым делом сказал, что знаешь, что это произойдет? — удивилась Софи. — Ты сказал, что ты — обуза.

— Я — обуза. Но она не так избавится от меня. Она просто пытается убрать меня с дороги или запугать, чтобы я сотрудничал, потому что какая-то крошечная часть ее все еще надеется, что я изменю свое мнение и стану тем, кем она хочет меня видеть. Как только эта надежда исчезнет, или как только она поймет, насколько сильно я продвинулся в своих воспоминаниях, она попытается избавиться от меня. И я гарантирую, что этот план не будет сопровождаться предупреждением. Она просто сделает свой ход и… думаю, посмотрим, выживу ли я.

Последнюю часть он произнес, пожав плечами, но голос его слегка дрогнул. И это помогло Софи собраться с духом и сесть рядом с ним.

— Я никогда не позволю ей причинить тебе боль, — пообещала она.

— И я тоже! — Ро метнула кинжал, вонзив его в центр одной из морских звезд, воткнутых в стену. — И к твоему сведению, в следующий раз, когда я увижу дорогую мамочку, я буду целиться ей в голову.

— Прекрасно! Проблема решена! — сказал ей Киф. И выражение его лица, вероятно, должно было быть ухмылкой… но Софи заметила, как он вздрогнул.

Независимо от того, как сильно он ненавидел или боялся свою маму, какая-то крошечная, неохотная часть его всегда будет немного заботиться о ней.

— Во всяком случае, — добавил он, прочищая горло, — я полагаю, это означает, что мы согласны. У меня есть вся необходимая защита.

— Хм, мы же не об этом говорили, — возразила Софи. — Я…

— Ценю твою заботу и нахмуренный лоб, — перебил Киф. — Больше, чем ты думаешь.

— Гораздо больше, чем ты думаешь, — подчеркнула Ро.

Челюсти Кифа сжались.

— Но ты не заставишь меня передумать, Фостер. Если что-то случится в Лоамноре, как предсказывает Форкл, я буду там с вами, ребята. Точно так же, как буду присутствовать при любом другом событии… так что давай не будем превращать это в драку, ладно?

— Ки…

— Нет! Больше не надо мне Кифать. Я понимаю, ты волнуешься, но… подумай о том, что ты просишь. Ты хочешь, чтобы я прятался,

как испуганный снежный человек, в то время как все, кто мне дорог, продолжают рисковать своими жизнями. Как мне жить дальше, если случится что-то плохое, а меня не будет рядом, чтобы помочь?

— И как же нам жить дальше, если с тобой что-то случится? — возразила Софи.

— Легко. Скажете: «Ничего себе, это самый горячий парень, которого я когда-либо видела! Кто знал, что у дерева могут быть потрясающие волосы?» А потом вы все будете сидеть под моими потрясающими листьями и писать обо мне восторженные стихи.

Софи покачала головой.

— Не могу поверить, что ты пытаешься шутить на эту тему.

— Ну, поверь, мисс Ф., я могу шутить о чем угодно! — он толкнул ее локтем, но она отказалась улыбаться. И она возненавидела свой мозг за то, что вдруг представила себе его Уондерлинг. Но теперь она видела его так ясно. У дерева были бы желтые колючие листья, льдисто-голубые цветы и бледная кора… и оно было бы какое-то кривое, отражая его кривую ухмылку.

— Мысль о том, что ты умрешь, никогда не будет смешной, — прошептала она, желая, чтобы ее глаза не горели.

Киф вздохнул и придвинулся ближе, оставив между ними лишь узкую полоску пространства.

— Если тебе от этого станет легче, я бы предпочел остаться в живых.

— Тогда держись подальше от Невидимок!

— Видишь ли, я знал, что ты это скажешь. И клянусь, что буду осторожен, но…

— Нет! Никаких «но», Киф! Ты не можешь игнорировать жизненно важную информацию только потому, что тебе не нравится, что она означает.

— Неужели это так? Тогда скажи мне вот что: если бы Мальчик-Челка предупредил тебя, ты бы сказала: «Круто, ребята, я буду здесь, прохлаждаясь дома, пока вы идете на Невидимок без меня»?

— Да, — ответил Сандор.

— Нет, — поправила его Софи. — Но это совсем другое дело.

— Почему же? — настаивал Киф. — И не говори, потому что ты Мунларк…

— Но я же Мунларк! Я буквально была создана, чтобы быть частью всего, что происходит.

— Я имею в виду, никто не давал мне крутого кодового имени или миллиона причудливых способностей — что, кстати, серьезный облом — но мы оба знаем, что мама готовила меня к моему наследию всю жизнь.

— Все это означает, что она готовила тебя быть на ее стороне, а не на нашей.

Как только эти слова слетели с ее губ, Софи захотелось втянуть их обратно.

— Прости.

Киф взял серебряную записную книжку, хлопая ею по ладони: бум! бум! бум!

— Не нужно извиняться. Ты права. Я должен быть частью плохих парней.

— Это еще не значит, что…

— Расслабься, Фостер. Я не собираюсь сходить с ума. Я в курсе своего положения — вопрос в том, таково ли оно? — он сильнее сжал блокнот. — Я могу присягнуть на верность любому, кому захочу. Дружить с кем захочу. Сражаться на любой стороне, на какой я захочу. Это мой выбор, независимо от того, чего хочет мама… и я говорю: «вперед, команда хороших парней!». Но. Я не могу перестать быть чуваком, которого вырастил один из лидеров Невидимок. И это не отменяет все планы мамы на мой счет. Точно так же, как это не стирает то, что она уже заставила меня сделать… например, доставить это письмо. Кто знает, что еще я натворил и чего не помню? — Бум! Бум! Бум! — Вот почему я не могу позволить мамочке отпугнуть меня. Мы всегда жалуемся, что у нас нет хороших зацепок. Но я — главная. И я не смогу вам помочь, если буду прятаться.