Наследие
Шрифт:
– Правда? Что ж, это можно проверить, – пробормотал он и пошел по коридору в сторону классной комнаты Изабеллы.
– Картер! – позвала его Элли, но он даже не обернулся. Вздохнув, она поправила на плече лямку тяжелой сумки и двинулась за ним следом.
Изабелла называла свои уроки английского языка «семинарами» и перед их началом всегда расставляла столы полукругом, чтобы, так сказать, находиться в гуще учащихся. Картер расположился в самом дальнем конце этого полукруга и, скрестив ноги в щиколотках, вытянул их в сторону центра. Пока Элли размышляла, стоит ли ей сесть рядом с Картером или, изобразив обиженную, выбрать другое
– Элли! – воскликнула она. – А я тебя вчера весь вечер искала!
– Неужели? – пробормотала Элли, не зная, как на это реагировать. – А я после занятий отправилась…
Не дав ей закончить фразу, Зои понизила голос и сказала:
– У меня состоялся длинный разговор с мистером Пэтелом, который объяснил мне, что я делала не так, когда мы отрабатывали прием. Так что в том, что у тебя ничего не получалось, больше виновата я. Кроме того, он запретил мне причинять тебе боль или как-либо тебя травмировать. – Она поморщилась. – Скажи честно, я тебя травмировала?
Элли тут же припомнила, как у нее после бросков болела спина и ощущение полнейшей беспомощности, когда она раз за разом рушилась на ковер и видела украшенный алебастровыми виньетками потолок маленького тренировочного зала. Потом посмотрела в расширившиеся от любопытства глаза Зои.
– Практически нет. – Она ухмыльнулась и взмахнула руками. – Как видишь, я все еще представляю собой единое целое.
– Ну и слава Богу, – сказала с облегчением девочка. – Сегодня я буду тебя беречь. Специально практиковалась.
– Я тоже…
– Прошу всех сесть, – сказала Изабелла, прерывая их разговор.
Как только Изабелла вошла в центр полукруга, чтобы начать урок, распахнулась дверь, и в класс влетел Сильвиан. На мгновение его взгляд задержался на Элли, и она замерла, словно обратившись в статую, опасаясь, что он сядет с ней рядом. Даже с беспомощным видом посмотрела на Картера, который, как выяснилось, следил за ними, хищно сощурив глаза.
Но Сильвиан плюхнулся на стул рядом с Николь, которую Элли, занятая разговором со своей напарницей, поначалу не заметила. Николь сразу же наклонилась к Сильвиану и прошептала на ухо нечто такое, что вызвало у него улыбку. Элли, зафиксировавшая эту сцену взглядом, неожиданно испытала странное и неприятное чувство опустошенности.
– В этом семестре, – начала Изабелла, прохаживаясь вдоль выстроенных полукругом столов и кладя на столешницу каждого одно из принесенных ею учебных пособий, – мы займемся литературой начала двадцатого века. Учтите, программа очень напряженная. Нам предстоит прочитать и обсудить четыре книги. И первая из них – «Возраст невинности» Эдит Уортон…
Пока Изабелла говорила, Элли время от времени исподтишка посматривала на Картера. Он же, опустив глаза, разглядывал обложку нового учебника с таким вниманием, как если бы стремился запечатлеть в памяти каждый ее квадратный миллиметр, и на Элли ни разу не посмотрел.
– Чем дальше, тем страшней, – сказала Джу, делая глоток из стакана с минеральной водой. – Кажется, я насмотрелась на преподавателей и наслушалась лекций на неделю вперед, а между тем это лишь первый день осеннего семестра.
– Я тоже так думаю, – вздохнула Элли. Остальные согласились с ней.
Компания сидела за своим привычным столом в шумном и до
Когда они, отворив двери, вошли в обеденный зал, за их столом вновь восседали учащиеся младших классов. Лукас подошел, наклонился к ним и тихо, но внушительно произнес несколько слов, после чего новички начали торопливо подниматься со стульев.
– Ну вот, – с удовлетворением в голосе произнесла Джу, глядя на поспешное отступление малышни, – теперь этот стол снова наш. До скончания времен.
Рейчел и Лукас, посмеиваясь, опустились на стулья лицом друг к другу. Элли заметила, что в последнее время они проводили вместе все больше времени, и это ее радовало. Она считала, что парочка неплохо поладила, и подобное положение вещей сохранится и в дальнейшем. Лукас нравился Рейчел с первого дня обучения в Киммерии, но до сих пор их связывали исключительно дружеские отношения.
Картер пришел в столовую позже всех и сел рядом с Джу, никак не отреагировав на присутствие Элли. Рейчел, разумеется, заметила это, перевела взгляд на подругу и вопросительно выгнула бровь.
Элли покачала головой и одними губами произнесла:
– Позже…
Потом ее взгляд заскользил по лицам присутствующих и остановился на Сильвиане, оживленно переговаривавшемся с Николь. Возможно, произошла ошибка, и эти двое снова сошлись, а не «разбежались», как считала Рейчел. По крайней мере, они всегда были вместе. Ухмыльнувшись в ответ на какую-то реплику Николь, Сильвиан, будто ощутив на себе взгляд Элли, повернул голову и посмотрел на нее. В его синих искрящихся глазах промелькнуло любопытство. Казалось, он был бы очень не прочь узнать, о чем она сейчас думает.
Вспыхнув, Элли опустила голову и уткнулась глазами в тарелку.
– Ну так как – все идут в библиотеку после обеда? – осведомилась Рейчел. – Конечно, я бы с большим удовольствием немного отдохнула, но у нас, похоже, нет выбора.
– Лично я иду, – бросила Джу. – Приходится констатировать, что киммерийская пытка учением началась. И как со всем неизбежным, с этим нужно смириться.
– Желязны всем задал написать эссе или только мне так повезло? – спросила Элли.
Присутствующие кивнули.
– Всем!
– В две тысячи слов, – пробормотал Лукас, жуя сандвич. – Этот парень – садист. Точно вам говорю.
– Мы должны поднять бунт, – предложила Джу. – Так сказать, всеобщее восстание продвинутых и привилегированных.
– Революция наоборот? Мне это нравится, – сказала Рейчел.
Пока продолжалась беседа, в которой старшеклассники в основном жаловались на строгость и непонимание со стороны преподавателей, Элли сканировала взглядом столовую. Обеденный зал был обставлен и декорирован почти так же, как летом. Столы покрывали белоснежные скатерти, в центре столов и на буфетной стойке красовались супницы, блюда для жаркого и стопки тарелок из белого фарфора с темно-синей Киммерийской эмблемой. Свет висевших над головой больших люстр отражался в гранях и полированной поверхности хрустальных стаканов и графинов. Но кое-какие изменения все-таки произошли. Так, Элли нигде не заметила висевших прежде на стенах канделябров с восковыми свечами. Элли вспомнила слова Изабеллы, сказавшей, что свечей не будет, пока не привезут новые, пропитанные огнеупорным составом скатерти и оконные шторы. Элли бросила взгляд в сторону окон. В данный момент никаких штор на них не было – ни старых, ни новых, и всякий желающий мог снаружи наблюдать за тем, что происходит в столовой.