Наследие
Шрифт:
Даг направил Копперхеда к коновязи рядом с одним из бревенчатых строений, бросил поводья и потянулся. Вспомнив о присутствии Фаун, он улыбнулся ей.
– Ну вот мы и на месте.
Фаун нашла, что даже и для Дага в плохом настроении он сообщил ей слишком мало.
– Это ведь не твой дом, верно?
– Ах нет. Это штаб дозорных.
– Значит, мы сначала повидаемся с Громовержцем?
– Если он на месте. Вдруг мне повезет и выяснится, что он куда-то отлучился. – Даг спешился, и Фаун последовала его примеру, потом привязала обоих коней к
Через дощатую дверь они вошли в длинную комнату, вдоль стен которой тянулись полки, забитые бумагами, свитками пергамента и толстыми книгами, что напомнило Фаун дом Шепа Сойера. За столом в дальнем конце комнаты сидела женщина с седыми волосами, заплетенными в косы, и в юбке; она что-то записывала в большой гроссбух. Она была такой же высокой, как Мари, но более ширококостной и довольно сутулой. Женщина подняла голову и отложила перо, как только заслышала шаги. При виде Дага ее лицо осветилось радостью.
– Ух! Посмотрите только, кто явился!
Даг неуклюже ей кивнул.
– Привет, Массап. Э-э… Громовержец у себя?
– Ага.
– Он не занят? – спросил Даг небрежным тоном.
– Он разговаривает с Мари. Про тебя, сказала бы я – судя по крикам. Громовержец уговаривает ее не паниковать, а она отвечает, что предпочитает впасть в панику сразу же, как только ты скроешься у нее с глаз, просто чтобы быть готовой. Похоже, они оба правы. Что ты сотворил с собой на этот раз? – Женщина кивнула на лубок, потом резко выпрямилась, когда ее сузившиеся глаза заметили браслет на левой руке Дага. Она повторила ту же фразу, но совсем другим тоном: – Даг, что ты сотворил на этот раз?
Фаун, захлестнутая этим потоком слов, толкнула Дага локтем и послала ему отчаянный вопросительный взгляд.
– Ах, – сказал Даг, – Фаун, познакомься с Массап, командиром третьего эскадрона – отряд Бари, который мы повстречали, как и еще несколько, под ее командой. Она также жена Громовержца. Массап, это миссис Фаун Блуфилд. Моя жена. – Выставленный вперед подбородок Дага говорил не столько о вызове, сколько об упрямстве.
Фаун любезно улыбнулась, стиснула руки так, чтобы была видна тесьма на левом запястье, и вежливо присела.
– Как поживаешь, мэм.
Массап вытаращила глаза и закусила нижнюю губу.
– Вы… – Она неуверенно подняла палец, не нашлась, что сказать, потом повернулась и показала на дверь, расположенную рядом с очагом. – Идите-ка к Громовержцу.
Даг сухо кивнул ей и открыл перед Фаун дверь. Из внутренней комнаты донесся голос Мари, говорившей:
– Если он застрял по пути, его нужно искать где-то вдоль этой линии.
Раскатистый мужской голос ответил:
– Если он застрял по пути, неужели он опаздывал бы уже на три недели? И ты показываешь не линию, а огромный круг, выходящий за пределы этой проклятой карты.
– Если ты никого не можешь выделить, я отправлюсь сама.
– Ты же только что вернулась. Каттагус будет ругаться со мной до посинения и тебя не пустит, а ты начнешь беситься. Послушай,
Оба Стража Озера, поняла Фаун, в пылу спора приглушили собственный Дар, поэтому до сих пор и не бросились к двери. Нет… Фаун заметила, какое каменное лицо у Дага – Дар приглушили они все трое. Фаун уцепилась за пояс Дага, втолкнула его в комнату, а сама осторожно выглянула из-за его спины.
Эта комната ничем не отличалась от первой – по крайней мере, что касалось полок, до потолка забитых бумагами. Дощатый стол посередине с расстеленными на нем картами, несколько отодвинутых к стене стульев… Посередине комнаты стоял, скрестив на груди руки и хмурясь, коренастый мужчина. Подернутые сединой волосы, далеко отступившие ото лба, были заплетены в косу; одет мужчина был как дозорный – в штаны и рубашку, но без кожаного жилета. На поясе виднелся единственный нож, однако Фаун заметила, что у погасшего очага висят большой лук со спущенной тетивой и колчан со стрелами.
Мари, одетая точно так же, стояла спиной к двери и что-то показывала на карте, опершись на стол. Седой мужчина поднял глаза, и его брови поползли вверх. Тонкие губы растянулись в полуулыбке.
– Есть у тебя монетка, Мари?
Мари взглянула на него; вся ее поза говорила о раздражении.
– Какая еще монетка?
– Та самая, которую ты предложила кинуть, чтобы решить, кто из нас первым спустит с него шкуру.
Заметив наконец выражение его лица, Мари резко повернулась.
– Даг! Ты! Наконец! Где ты был? – Ее взгляд, конечно, первым делом остановился на руке на перевязи. – О боги!
Даг коротко и виновато поклонился обоим офицерам.
– Меня немного задержали. – Он качнул рукой на перевязи, предъявив ее как уважительную причину. – Прошу прощения, что доставил беспокойство.
– Я оставила тебя в Глассфордже почти четыре недели назад! – выдохнула Мари. – Предполагалось, что ты прямиком отправишься домой. Дорога не могла занять больше недели.
– Нет, – рассудительно поправил ее Даг. – Я говорил тебе, что мы по дороге остановимся на ферме Блуфилдов, чтобы успокоить их насчет Фаун. Признаю, что это заняло больше времени, чем я планировал. Правда, когда мне сломали руку, я решил, что спешки нет: все равно я не смог бы отправиться в дозор недель шесть.
Этот сомнительный довод заставил Громовержца нахмуриться.
– Мари говорила, что, если тебе не изменит удача, ты опомнишься и спровадишь крестьянскую девчонку обратно ее семейству; только если дело пойдет у тебя как обычно, тебя изобьют до смерти и спрячут тело. Это ее родичи сломали тебе руку?
– На их месте я сломала бы ему больше, чем одну кость, – пробормотала Мари. – Остальные части тела у тебя уцелели, парень?
Улыбка Дага стала более напряженной.
– На самом деле я погнался за вором в Ламптоне. Свое имущество получил обратно ценой сломанной руки. Мое посещение Вест-Блу прошло очень приятно.