Наследие
Шрифт:
Ветер им сопутствовал, гоня «Катти Сарк» со скоростью двенадцать узлов. Первую неделю плавания ветер был попутный, практически не давая упасть скорости ниже десяти узлов. Следующая неделя выдалась не столь удачной: встречный ветер снижал скорость до четырех узлов. Третья неделя оказалась тяжелой: они попали в шторм, и два дня их несло в юго-западном направлении с высокой скоростью. После окончания шторма Тиландер определил, что их снесло на юг.
Санчо по-прежнему показывал на западное направление. С учетом шторма его палец слегка отклонился к северу. "Встроенный компас у парня", — мысленно решил американец,
На двадцать седьмой день путешествия Тиландер заметил признаки близкой суши: далеко в небе парили птицы, но разглядеть их не было возможности. «Невероятно», — прошептал он, когда впереди увидел молочно-белый туман, показанный ему неандертальцем. В этот момент Тиландер встретился глазами с Санчо — в них было удовлетворение и радость.
— Мы пойдем в такой плотный туман? — вопрос Бера заставил Германа вздрогнуть.
— Пойдем, Санчо считает, что так нужно, — коротко ответил Тиландер, становясь к штурвалу.
— Герман, там могут быть рифы, — подключился к беседе Лайтфут, — если мы наткнемся на риф — нам конец.
— Спрашивайте у него, достали, я следую указаниям Санчо, — впервые сорвался Тиландер.
До молочного тумана оставалась пара кабельтовых, ещё не поздно отвернуть в сторону. Но Санчо, стоя на борту, упорно показывал пальцем на туман, повторяя: «Макш! Макш!».
— Я верю Санчо, он умрет за отца, — впервые вмешался в разговор Мал и, положив руку на рукоять сабли, продолжил: — Герман, делай что говорит Санчо.
«Катти Сарк» медленно стала вплывать в окружающий туман: на мгновение все звуки исчезли, а спустя пару секунд парусник вышел из плотного тумана. Море вокруг корабля было спокойное, прозрачная вода позволяла прекрасно рассмотреть рыб огромных размеров, сновавших вокруг корабля.
— Земля! — крикнул матрос из «вороньего гнезда». — Впереди, прямо по курсу.
На шхуне поднялся шум: все спрашивали, что за земля и там ли находится Макс Са. Только два человека сохраняли спокойствие — Санчо и Тиландер этот остров они уже видели в своей голове. Через час «Катти Сарк» вошла в глубоководную бухту-лагуну: берега земли были безжизненны.
— Здесь ждать, — неожиданно четко произнес Санчо. И такова была убежденность в его голосе, что никто не возразил.
— Высаживаемся на берег, делаем себе временные жилища, — Тиландер оглянулся назад: на его глазах туман, висевший четким прямоугольником, рассеялся, словно его и не было. «Господь Бог, велика твоя сила», — незаметно перекрестился американец, спускаясь в шлюпку.
Прошло две недели после высадки на небольшой безжизненный остров: за это время они дважды подверглись нападениям летающих тварей, оказавшимся совсем не птицами. У этих созданий крылья были кожистые, как у летучей мыши, а клюв походил на две половинки пилы, усеянной острыми зубами. Сами твари — размером с крупного орла с продольно вытянутой узкой пастью. Мясо жесткое, отдавало противным запахом. У самого выхода из бухты в воде плескалось огромное чудовище, похожее на гигантского осьминога.
Даже не будучи специалистом, Тиландер понял, что их забросило куда-то в очень древний мир. Он однажды, перед самой войной, побывал в Американском музее естественной истории — летающие твари
«Господи, куда и зачем нас забросило сюда»? — но его мысленный вопрос оставался без ответа. Наблюдая редкостное спокойствие Санчо, Тиландер утешал себя мыслью, что Высшим Силам лучше знать, с какой целью их привел сюда неандерталец.
Сам остров состоял из камней, там росли мхи и лишайники. Росли немногочисленные кустарники, из которых пришлось строить временные хижины. На изменения, происходящие с их организмом. Тиландер обратил внимание на четвертый день — Лайтфут и Бер ему показались явно помолодевшими. Да и с него самого стали спадать штаны, став широкими — исчез небольшой животик. Вглядевшись в свое изображение на воде, Герман едва не вскрикнул — морщины разгладились, лицо осунулось.
«Высшие Силы Земли, что происходит, — прошептал американец в смятении, — неужто все это происходит не во сне. Да кто ты такой, Макс Са?».
С утра заметно помолодевший Тиландер сидел на берегу, окунув ноги в прохладную воду. Бер, помолодевший до возраста Мала, Лайтфут, которому на вид едва дашь двадцать пять, и Санчо, сильно похудевший и явно скинувший около десятка лет — всем не хватало только Макса. Но Санчо сказал ждать — значит, надо ждать.
Неандерталец показался на берегу: он обожал устрицы, поедая их сырыми с утра до вечера. Увидев, что Санчо смотрит на него, Тиланлдер помахал ему рукой. Фигура на берегу повторила его движения и вдруг рухнула на землю. Вскочив, Герман побежал по берегу, но первым к упавшему Санчо подбежал Бер. Неандерталец был без сознания — несильными пощечинами Тиландеру удалось добиться, чтобы тот открыл глаза.
— Макш, — прохрипел приемный сын Макса, снова отключаясь. В отчаянии, Тиландер поднял глаза и остолбенел — четкий прямоугольник молочного тумана висел в море. Решение он принял за секунду:
— Все на корабль! Макс Са ждет нас, Высшие Силы послали нам знак!
Глава 2. Агентурная сеть
Удачный рейд на Будилиху омрачался одним событием — попаданием в лапы «христоверов» отряда Панса. Мы находились в трех днях пешего пути, когда я получил от него прощальный ментальный посыл — Панса попрощался со мной. Я не успел к нему привыкнуть, как к Санчо, но утрата отряда неандертальцев была невосполнимой. После того как они проведают свое поселение и отведут туда женщин, Панса собирался обратно.
За время, проведенное в каменном веке, я лишился многих друзей, но именно смерть неандертальцев принимал ближе всего к сердцу. По своей сути эти мощные и неуклюжие люди были очень добродушны. Неандертальцы никогда не убивали животных больше, чем могли съесть. С их физической силой им ничего не стоило срубить дерево каменными топорами. Но рубили они их крайне неохотно, стараясь обойтись уже упавшими деревьями. Вначале я считал это ленью, пока однажды Санчо не объяснил, что деревья тоже живые. Ментальность неандертальцев не позволяла им причинять боль другим, если в том не было крайней необходимости. После неудачного штурма Максимена многие воины отряда Панса получили ранения, я сам видел, как они ухаживали друг за другом. Те же кроманьонцы были куда безразличнее к своим, зачастую игнорируя калек и раненых.