Наследие
Шрифт:
— Допустим, что вы говорите правду, но глава столичного отделения гильдии, герцог Сига Вермухт, который получил высший руководящий пост не по моему указу, а по согласованию с главой центрального управления в Баркаде нарушил ваш устав и выступил организатором покушения. Вы предлагаете мне закрыть на это глаза?
— Конечно же нет, Ваше Величество. Вы имеете полное право наказать всех преступников, но должны сделать скидку, что нельзя обвинять магов гильдии лишь потому, что они служили в одном отделении с предателем. Разве глава Сига не был вашим братом? Почему тогда вам не обвинить в предательстве и всех членов вашей семьи? Я призываю лишь к справедливости
Мужчина выглядел искренним, но паранойя правителя не позволяла ему так просто верить людям на слово и избежавший вначале пленения и унизительных допросов с пытками второй заместитель также отправился в тюрьму до полного выяснения причастности Гильдии Магов к произошедшему инциденту.
Нападение произошло так неожиданно для всех отвечающих за безопасность короля лиц, что никто не мог объяснить, как это было осуществлено прямо под носом у Тайной службы, гвардии и городской стражи. Но когда в уравнении со всеми неизвестными появилось имя Сиги Вермухта, желавшие избежать наказания слуги предпочли бездоказательно свалить всё случившееся на мертвого предателя.
Как сильнейший маг Королевства и глава Гильдии магов, герцог Сига отвечал перед правителем за магическую безопасность Королевства Тарт в самом широком смысле этого слова, но в первую очередь на его плечи ложилась защита правящей семьи, выявление мятежников в среде магов и предотвращение внезапного вторжения враждебных соседей с помощью магических порталов.
Архимаг многие годы посвятил изучению и попытке создания собственных пространственных врат, чтобы Королевство Тарт имело в своем распоряжении это грозное магическое средство мгновенного перемещения армии и грузов. Сига не раз докладывал королю, что уже очень близок к разгадке магического круга, активирующего пространственную магию, но о том, что он, наконец, достиг успеха, король так и не услышал. Было бы очень печально, если свои многолетние исследования признанный гением в магии Сига Непревзойденный применил для осуществления покушения.
Однако, Сига сам при всех признался, что убийцы из Кру прибыли по его приглашению, а его оскорбительные речи о недалекости короля и необходимости смены власти, громкий призыв убить правителя давали возможность советникам в один голос утверждать, о его вероломстве, коварстве и давних амбициях занять трон, которые архимаг умело скрывал, готовясь нанести удар в спину.
Доклады слуг о текущем положении дел также были неутешительными. В городе начались массовые волнения в связи с нападениями групп скрывающих лица вооруженных людей. Десятки торговцев и простых горожан были ранены, убиты или просто ограблены в спешке отступающими из города убийцами. Также пострадало множество городских стражников, прибывших на зов пострадавших и попытавшихся преградить им путь на воротах. Там погибли вообще все защитники порядка, всего около двадцати смельчаков.
Часть беглецов удалось настигнуть до момента, пока они не скрылись в окружающем столицу лесу, но враг не сдавался живьем, дрался до последней капли крови и взять пленников для допроса не удалось. День уже подходил к концу,
Конечно, можно было рассматривать версию, что под видом торговцев, авантюристов и прочих искателей приключений они малыми группами, в течение довольно длительного времени стекались в столицу и таким образом не привлекли к себе внимание, а когда настал условленный момент, собрались в один крупный отряд, вооружились и нанесли удар с помощью и по наводке герцога.
Вполне убедительная версия, если бы не одно "но". Король ещё перед ужином исследовал доставленное ему тело главного предателя и был на сто процентов уверен, что назвавшийся его братом, на самом деле является подделкой. Он внимательно осмотрел кожу на левом плече, груди, под левой мышкой и шее отбитого по его приказу у врагов трупа и не нашел на ожидаемых местах несколько хорошо известных ему колотых шрамов и отметин от ожогов, что оставил на теле брата ещё в детстве, когда они занимались фехтованием и устраивали первые магические дуэли.
Раньше Сига был намного слабее Праха во всем и часто проигрывал. Нет, он постоянно проигрывал, плакал, кричал, но все равно требовал реванша, даже получив ранения и ожоги. Юность они провели без мудрого примера отца и некому было их разнять в спорах и остановить их жестокие забавы. А однажды застав Сигу в подвале с привязанной к стене и уже лишенной одежды Сираной, он своими руками избил его до полусмерти. В порыве гнева дважды ткнул его в плечо и грудь своим клинком, но потом немного остыл, сжалился и позволил придворным жрецам исцелить его раны. Следы этих ран и многих других должны были присутствовать у трупа, но их не было.
Вместо себя на экзамен Сига отправил очень похожего, таким же образом подстриженного, выбритого и одетого мужчину. Тот хорошо изображал герцога, имитировал его повадки, голос и легко смог ввести в заблуждение даже давно знавших герцога людей, но всего этого было явно недостаточно, чтобы обмануть короля, человека, выросшего с ним бок о бок с детства. Подменивший брата человек был несколько ниже, худощавее, на лет пять моложе и имел более крупные и приятные черты лица. У Сиги глаза были мельче, глубже посажены, но окончательно подмену выявило отсутствие шрамов.
А ещё Сига нигде не появлялся без своего секретаря. Одним этим фактом, даже не осматривая тело, можно было определить, что перед ним не настоящий герцог. А какую чушь он начал нести, стоило спросить двойника о Сиране! Прах намеренно задал вопрос о ней, предполагая, что даже идеально подготовленный актер не знает о том, как неистово Сига презирает её и всех Высших эльфов. Она не простила ему попытку изнасилования в юности и не раз отыгрывалась через Праха, а однажды, якобы случайно, опалила ему шею, половину груди и все левое плечо, направив магию её талантливого сына в его сторону.
Виго был ещё ребёнком и несмотря на требования герцога строго наказать его и недоглядевшую Сирану, Прах оставил эту мелкую месть своей возлюбленной без внимания. Так что сказать, что он сделает Сирану жемчужиной своего гарема наложниц, самая нелепая глупость, которую мог взболтнуть не знающий, что нужно ответить двойник.
Признаться, его слова всё же задели самолюбие короля. Ему было неприятно слышать, что кто-то, даже если это намеренная попытка задеть, будет нежиться в объятьях его возлюбленной. Сирана принадлежала лишь ему, только ему одному, даже если ей уже шестьдесят, а выглядела она на шестнадцать.