Наследие

Бэк Мэри

— Ну уж нет! — томно восклицала Лиза, — Я слишком хорошо выгляжу, чтобы сейчас промокнуть.

Велимонт, подхватив Лорен, тут же побежал с ней к воде, и Ванька, Артур и Дино, подбадривая его, засвистели издали. Лорен хохотала и визжала, и била его по спине ладонями, но тот держал ее крепко, и тут же нырнул вместе с ней в воду, проследив, чтобы она была на виду — все же ночью в воде было не так хорошо видно, и волны были большими.

Роза мечтательно разлеглась на пляже прямо рядом с тем местом, где пробежал Велимонт, и смеялась, глядя на звездное небо. Она хотела и Матвея

позвать лечь рядом с ней — но тот уже вел себя отстраненно. После каждой тренировки он мгновенно становился серьезным и чересчур строгим, и, хоть и согласился телепортировать на побережье — и то, не мог оставить Розу без присмотра как учитель — не совсем разделял их веселье, лишь с интересом поглядывал на всех, размышляя о чем-то.

– ------------------OneRepublic — Let's Hurt Tonight-------------------------------------------------

Матвей взглянул на Розу, которая задрала ноги и руки вверх, будто пытаясь достать до звезд, и, наконец, улыбнулся. Он все стоял в стороне, но что-то влекло его к воде, уже ближе к Розе — он знал, что это полнолуние. Луна действовала магически не только на оборотней, но и на магов тоже, а особенно на магов смерти. Она и выворачивала чувства наизнанку, и сводила с ума. Матвей присел на корточки рядом с Розой, усмехаясь и качая головой, а та просто смеялась, поглядывая на него, а ее длинные каштановые волосы раскинулись вокруг нее, будто лучи солнца…

Раймон, насмотревшись на Велимонта и Лорен, так же нырнул в воду вместе с Василисой, только та потом еще долго возмущалась, что он намочил ее волосы и теперь ей придется ходить с мокрыми волосами. Но что там — волосы, вся одежда у них была сырая до нитки.

Демонтин не спешил повторять то же самое — ему слишком нравилось, как Эффи выглядела в данный момент, и он не хотел портить ее внешний вид, да и она была с него ростом и не настолько миниатюрной, чтобы так просто ее схватить и удержать. А Лорен и Велимонт уже отсиживались на берегу и сушились, молчаливо обнимаясь.

Дэни носилась по всему пляжу, а Богдан бегал за ней, пытаясь ее поймать, но та бегала быстро — или, все же, Богдан ей поддавался — и орала во весь голос:

— Мы здесь! Эээй! Слышишь нас! Мы приехали! Мы не дадим тебе поспать! Мы здее-есь!!!

— Что-то шумновато тут… — тихо произнесла Лорен — так, чтобы ее услышал только Велимонт. Он тут же взглянул на нее:

— Ты привыкла к тишине и одиночеству?

— Я не хочу одиночества…

— Так чего же ты хочешь? — нетерпеливо спросил Велимонт.

— Чтобы ты был рядом. И только ты.

Велимонт недолго поразмыслил, взглянув на воду, на которой отражалась огромная луна, и осторожно спросил:

— Хочешь уйти? Прямо сейчас.

Лорен согласно кивнула, и они оба встали, под всеобщую шумиху, незаметно улизнув от всех — их заметил только Матвей, который, в отличие от всех остальных, всегда замечал все. Но им уже было все равно: они запомнили путь к особняку — если что, не потеряются. Эта ночь принадлежала им — и именно такой они ее и хотели запомнить. Бесконечной. И волшебной.

– ----------------------Daughter — Still-------------------------------------------------

Когда они гуляли

вдвоем, все выглядело иначе. И звенящая тишина между ними, казалось, разрезала воздух так, что был слышен почти каждый вздох. И много сверчков, шум ветра… Они неторопливо дошли до особняка и остановились перед ним, получше разглядывая его. Окно их комнаты как раз выходило во внутренний двор, и занавески там были прикрыты.

Они стояли около небольшого фонтана перед особняком друг напротив друга и, еле дыша, держались за руки. Все вокруг дышало их чувствами, а они, закрыв глаза, казалось, медленно растворялись друг в друге. Ночная тишина проглатывала все шорохи вокруг, и даже ветер затих, и все вокруг замерло от одного лишь их присутствия.

— Я снова чувствую тебя… Как и раньше, — прошептала Лорен, — Помнишь, как когда-то, год назад? В твоей лаборатории? Когда Раймон принес меня туда, и мы разговаривали о твоем прошлом… А потом снова, после моего дня рождения, нас завалило внутри лаборатории, и ты взял немного моей силы, чтобы выжить. Ты был в моих мыслях, и ты видел все…

— Лорен… — перебил вампир-некромаг, — Не говори ничего… Мне безумно нравится слушать, как бьется твое сердце… Я помню все это, помню… — он улыбнулся, — Ты так боялась меня и своих чувств. А сейчас… Сейчас ты боишься?

— Не знаю. Может, да — а, может, и нет. Но пока ты рядом, я доверяю лишь тебе. Я не доверяю себе… Мысли обманчивы.

— Только чувства правдивы, — кивнул Велимонт, — Только то, что ты чувствуешь, — он осторожно коснулся ее лица ладонью, и приблизился к ее лицу: — Я не могу удержаться, чтобы… Чтобы просто не сорваться прямо сейчас.

— Ты хочешь крови? Нет, может, и нет… — запутано прошептала Лорен, — Что в тебе так бушует? Желание наброситься на меня? Это твоя природа или твое сердце?

— Все сразу, — усмехнулся тот, — Ты вызываешь во мне все чувства, какие только существуют внутри. И плохие, и хорошие. Не буду спорить, что я хотел бы сейчас ощутить вкус твоей крови… Но только если ты позволишь. И только если ты будешь снова моей… И никак иначе. Никакого принуждения. Никакой жестокости и насилия. Это был не я… То время прошло.

— Тогда я вся твоя… — еле слышно прошептала девушка, — Я знаю, что это был не ты. Я это знаю… Хоть мне и больно до сих пор, но я верю тебе. Я просто не могу иначе. Без тебя меня просто нет.

— И меня нет без тебя, — повторил Велимонт, нежно целуя ее.

Весь мир исчез на одно мгновение — и проснулся заново. Все перевернулось с ног на голову — и они уже никогда не будут прежними. Только чувства все еще будут гореть внутри.

– -----------------------Madi Diaz — Ashes-----------------------------------------------

А позже мир исчез еще на несколько мгновений. И еще на целую тысячу бесконечных мгновений, из которых тянулась вся эта ночь. Они неторопливо гуляли по особняку, а там и добрели до своей комнаты. Свет они, конечно же, не стали бы включать — только свечи. Эти свечи и запомнили их приглушенные шорохи, вздохи и поцелуи — и они были единственными свидетелями их вспыхнувших безудержной страстью обнаженных тел. В особняке было пусто — они там были совсем одни.