Наследие

Бэк Мэри

— Я сама так решила. Я помогла ему. Я верю, что он не обидит меня, — уверенно произнесла Лорен.

— Такое лучше вообще держать в тайне, — фыркнул Матвей.

— Хм… — вдруг задумалась Лорен, изучающе взглянув на него, — Так ты боишься, что сделаешь Розе больно? Из-за этой жажды.

Матвей пристально зыркнул на нее, сузив глаза — он умел читать мысли так незаметно, что это не мог распознать даже самый могущественный и здравомыслящий маг. А Лорен — так вообще не думала сейчас о защите своего разума. Она и в себе-то не могла разобраться… Нет, она просто волновалась. Даже не только о сестре, но и о нем тоже.

Это его немного даже удивило: Лорен в глубине души хотела помочь даже ему. Избавить от страха и сомнений. Он и раньше волновался за Розу — но Роза была уже не маленькой девочкой, и сама могла решить, что для нее важно, а что — нет. И, раз она сама предлагала свою помощь — возможно, ему и стоило бы раскрыть ей свою душу.

— Неважно, чего я боюсь, — ответил он, — Важно, чтобы не пострадали те, кто этого не заслужил, — и шагнул вперед: — Пора возвращаться в особняк. Мы тут стоим и без всякого смысла обсуждаем то, что и так всем ясно.

Стоило им вернуться в особняк — как он тут же постарался побыстрее уйти подальше, снова помрачнев. Матвей хоть и привел свои мысли в порядок, но Велимонт был прав: Лорен стоило лежать и не вставать, пока ее рана окончательно не затянется. А так — она будет бесконечное число раз пить его кровь, и из этого не выйдет совсем никакого толку. Рана будет кровоточить, а Матвею будет становиться хуже — ведь он не мог спросить у Розы крови в любой момент, когда ему этого захочется. Он просто не мог себе позволить такого.

Пусть даже Велимонт и остановил кровь — но Матвей постоянно чувствовал ее, и от этого ему становилось не по себе. Раньше он всегда равнодушно реагировал на кровь и прочее или всегда держал себя в руках, но теперь яд в его крови просто не давал ему покоя, заставляя желать все больше и больше.

– ---------------------Now, Now — Prehistoric------------------------------------------------

Но ему хотелось не только крови, и он где-то в глубине души осознавал, что без конца думает о Розе. Прежде он не позволял себе таких мыслей, да и держался на расстоянии, но теперь его чувства обострились настолько, насколько, наверное, они обостряются только у новообращенных вампиров. Те долго не могут себя контролировать и зачастую даже годами не находят умиротворения и единения с собой, постоянно думая о насилии.

Для него же насилие было чем-то привычным, но даже в случае с Розой ему хотелось больше не насилия, а сладкого и томительного безумия. Осторожного, но властного и искрометного. Свет где-то внутри нее заставлял его быть более мягким, но тьма внутри него все-таки вырывалась наружу.

Поэтому он старался убежать как можно быстрее и как можно дальше, и в первую очередь — от самого себя. Чувствуя же кровь Лорен, он не мог уже остановиться и не думать о крови, и, скорее, уже — о крови Розы. А стоило подумать об этом — и на него нахлынуло уже и все остальное.

Велимонт и Лорен, сопроводив его понимающими взглядами и тяжелыми вздохами, разместились в гостиной, и устало рухнули на диван. Рана Лорен не давала Велимонту покоя, и он все-таки ринулся менять ей повязку на плече. И, пока в гостиной никого не было, он даже немного приподнял ее футболку, чтобы удобнее было накладывать повязку.

Лорен покорно сидела на месте, молча наблюдая за каждым его движением, и просто не могла не признаться себе, что руки у него просто необыкновенно мягкие и чуткие.

Казалось, он настолько тонко чувствовал ее, что по ее телу даже невольно пробегали мурашки от его прикосновений, хоть иногда и было немного больно. Кровь из раны уже не вытекала, и засохшую кровь на теле он аккуратно смыл, стараясь на доставать до раны.

Из соседней маленькой гостиной послышались тихие голоса Кэтрин и Балора — видимо, все остальные были в своих комнатах. Лорен прислушалась и поняла, что те двое разговаривали о ребенке. Велимонт лишь, мельком прислушиваясь, сидел рядом, внимательно осматривая ее повязку.

— Ну вот, теперь ты в порядке, — удовлетворенно произнес он.

— Спасибо… — Лорен благодарно коснулась его щеки губами, — Я и не чувствую себя так уж плохо. На самом деле, мне даже почти и не больно.

Велимонт растроганно улыбнулся, осторожно убирая пальцами рыжие пряди, упавшие ей на лицо.

— Ты никогда не признаешься, насколько тебе плохо. Но это очень серьезно. Ты чуть не погибла. Снова.

— Но я жива, Велимонт. Все хорошо, — она встала с дивана, осторожно разминаясь, — Я выйду на задний двор на пару минут. Чуть-чуть подышу воздухом.

— Лорен…

— Не волнуйся. Сегодня нас ждет спокойный вечер. Я это чувствую.

– ---------------------Fleurie — There's A Ghost-------------------------------------------------

Она почти бесшумно вышла из гостиной, и Велимонт мгновенно почувствовал шквал звенящей тишины, обрушившийся на него. Была бы возможность, он бы вообще не выпускал Лорен из виду, не давал бы ей и выйти лишний раз за дверь, не отпускал бы ни на шаг от себя. Но он всегда знал, что Лорен нужна была свобода, хотя бы иногда, и принимал это.

Он решил, что сейчас эта тишина совсем не для него, и покинул гостиную, отправившись к родителям. Их голосов уже не было слышно — они просто молча сидели рядом, оперевшись друг на друга и так же молча слушали тишину. Увидев Велимонта, они не сильно удивились, но сразу поняли, что еще недавно его руки были в крови. Кэтрин, как банши, чувствовала кровь сразу, где бы она ни была, и как бы давно ее ни смыли.

— Мы слышали, как вы вернулись. Куда вы уходили? И что случилось с Лорен? — обеспокоенно спросила Кэтрин.

— Ей бы следовало сидеть здесь, а она побежала спасать нас, — пожал плечами Велимонт, присаживаясь рядом, — Как всегда. Ее рана начала кровоточить и пришлось сменить повязку.

— Ты так и не ответил, где вы были, — заметил, усмехнувшись, Балор.

— Ходили на разведку, — пояснил вампир-некромаг, — Вместе с Матвеем. А там столкнулись с Эффи. Потом началась какая-то чертовщина… Потом нас даже захватили люди. Но мы выбрались. А потом появились Ванька с Лорен. Долгая история…

— Надеюсь, никто не пострадал? — Кэтрин укоризненно воззрилась на сына.

— Нет, мам. Все обошлось, — Велимонт успокаивающе взглянул на нее, — А как ты сама? Как малыш?

Кэтрин хмыкнула, коснувшись своего живота ладонью, и светло улыбнулась, переглянувшись с Балором.

— Удивительно, но эта малышка очень сильная. Сколько бы я ни перенесла, она все так же настойчиво борется за жизнь. А моя рана потихоньку заживает… Сидим тут. Балор бы меня никуда не пустил после всего произошедшего.

— Еще бы я тебя отпустил, — буркнул тот, — Пока не поправишься — не позволю тебе больше рисковать собой.