Наследница чужой жизни
Шрифт:
Алла убрала его руки.
– Не раскисай. Слишком много пьёшь. Я поставлю бутылку в холодильник, - она деловито взяла пакет. Заглянула в него. – Ох, ты ещё и коньяк купил.
– Мне нужно срочно выпить, - Сорокин взглянул в зеркало и отшатнулся. – Боже, это тоже самое зеркало с дурацкими амурчиками. Ему даже показалось, что он увидел себя молодым.
– Я тебя совсем не понимаю, - Алла наслаждалась увиденным и уже частично чувствовала себя отомщённой. – Ботинки сними и проходи в кухню.
Алла сунула шампанское в старенький холодильник
На пороге кухни возник Сорокин. Бледный. Правый глаз подёргивался. Обвёл глазами кухню и схватился за косяк двери, чтобы не упасть.
– Что с тобой? – Алла повернулась к старенькому, когда белому, а теперь облупившемуся буфету и достала два хрустальных бокала. Она помнила эти высокие длинные бокалы ещё с тех пор, как была малышкой. Видела, как из них пили шампанское родители и гости. Потихоньку завидовала. Мама бокалы берегла, ей даже под лимонад в них не наливала. Говорила, вот когда вырастешь. Бокалы всех пережили. Будет символично выпить из них.
– Холодильник, - выговорил, наконец, показывая пальцем Сергей, падая на деревянный стул со скруглённой спинкой, на котором Алла ещё с детства кашку ела.
– Старый добрый ЗИЛ. Удивительно, что он выжил? – Алла начала открывать коробку конфет, замечая, что и у неё пальцы подрагивают. А вот ведь встреча через века. Сколько раз на этой самой кухне с той же самой мебелью, она поила молодого Сорокина чаем с конфетами суфле, которые у них всегда водились. Или кормила маминым борщом. Он всегда был голодным.
Сорокин залез в пакет, достал бутылку коньяку, быстро свернул крышку и сделал глоток прямо из горла.
– Сергей, ну что же вы так спешите? Я сейчас рюмочку подам, - Алла старалась, чтобы голос звучал, как мёд.
– Ты кто? – выдохнул Сорокин. – Ты, правда, здесь живёшь? Как ты сюда попала?
Алла поставила рюмку. Сама налила Сорокину коньяку, подвинула поближе конфеты. Сорокин выпил рюмку залпом. Язык у него развязался.
– Если ты купила эту квартиру, ты должна была ремонт сделать. Как-то всё поменять. Холодильник выкинуть. Ты современная девушка.
Алла пожала плечами.
– А мне нравится здесь. Я поклонница советских времён. Мне кажется, тогда люди были лучше. Не все, конечно, - она улыбнулась Сорокину.
Достала из морозилки охладившуюся бутылку шампанского и сама открыла. Налила себе полный бокал, наблюдая, за пузырьками. Вот и она стала взрослой. Хоть в другом теле, но взрослой и умной. Подняла бокал. Ну что ж, выпьем за такую Аллу. Она хотела бы ей стать тогда, да вот хромота помешала.
– Ну рассказывай, Сорокин, - Алла быстро перешла на «ты». – Что такое здесь случилось, что ты сидишь сам не свой. И куда только делся уверенный в себе популярный актёр, кумир всех баб?
Сорокин качнул головой. Сфокусировался на Алле.
– А ты сможешь после этого жить в этой квартире, если я расскажу тебе одну историю? – тоже резко спросил он.
– Ты рассказывай. Давай выпьем, -
Она быстро встала и поставила на стол вазочку с конфетами суфле, которые специально купила для встречи.
Сорокин смотрел на вазочку, словно перед ним была бомба.
– Какого чёрта?! Это день сурка. Всё то же самое. Даже конфеты, - он стукнул кулаком по столу. Из рюмки пролился коньяк, из бокала шампанского. Но Алла даже не встала за салфеткой. Не могла отвести глаз от Сорокина, падающего в бездну прошлого.
– Её тоже Аллой звали. Хотя по паспорту другое имя, - бормотал он. Рука снова потянулась за рюмкой. Выпил остатки. Поморщился. Снова воззрился на Аллу.
– Я тебя прошу: скажи кто ты.
– Я – Алла.
– Имя тоже самое. Принеси паспорт. Какое у тебя имя в паспорте?
– Алла усмехнулась: - Алевтина.
Сорокин мелко задрожал всем телом.
– Это какое-то дурацкое совпадение. Так не может быть! Ты не можешь быть ею. Ты красивая.
– Совпадений не бывает, - жёстко сказала Алла, выпив ещё глоток шампанского, чтобы немного успокоиться.
– А ты не знаешь историю про эту квартиру? Тебе никто не рассказывал?
– Ты расскажи. Я с соседями не общаюсь.
Сорокин подкрепился конфеткой и налил трясущимися руками рюмку, немного расплескав коньяку.
– Здесь жила девушка. Хромая. И она выпрыгнула из окна, - Сорокин допил рюмку и снова налил. – Я был к этому причастен.
– Продолжай!
– Ну как продолжать?! Это было так стыдно. Они смеялись надо мной, - Сорокин закрыл лицо руками.
– Кто они?
– Ну, одногруппники. Каждый раз, когда мы приходили вместе, они смеялись, что я с калекой общаюсь. А ведь она была хорошая девчонка. И любила меня. И я был счастлив здесь, когда она поила меня чаем с этими конфетами.
– Сорокин смотрел на вазочку.
– Её мама говорила, что это самые лучшие конфеты.
– Это да, - забылась Алла. – Мама любила эти конфеты. И папа тоже.
Сорокин вскочил. Алла не успела опомниться, как он схватил за шею её за шею.
– Кто ты? Я ненавижу тебя.
Внезапно опустил руки.
– Ты – это она, - он захохотал. – Извини, мне нужна экскурсия по прошлому.
Сорокин вышел из кухни.
Алла, потирая шею, боялась последовать за ним. Она была уверена: его душа узнала её душу. Допила шампанское, чтобы придать себе сил. Она знала, что Сорокин стоит там. У того самого окна.
Нужно пойти к нему, чтобы насладиться местью.
Алла скинула туфли и пошла босиком, стараясь ступать бесшумно.
Сорокин смотрел в окно. Услышав шаги, обернулся. Лицо исказила гримаса.
– Это страшно, - он захохотал. – Ты это она, несмотря на свою красоту. Такое только в кино бывает.
Неожиданно он всхлипнул.
– Ты сделала это здесь? – он встал на табуретку, потом взобрался на стол. На тот самый стол, за которым Алла делала уроки.
Алла подошла ближе.
– Я сделала это здесь.