Наследница долины Рейн

Арниева Юлия

— Боюсь, Дель, ты права, — пробормотал мужчина, невидяще вперившись перед собой, — Алтон Рейн, составив такое завещание, и обезопасил тебя, и подставил под удар. Если я верно помню, ты даже никому передать не можешь свое имущество, только короне. И лишь после твоей смерти оно перейдет твоим детям, а вот на них условия завещания уже не распространяются. Однако, пока жив Фрэнк, только отец может заявить о своих правах… после — Сефтон. Когда Орман получит у его величества согласие на свое прошение, то и он. Но, Дель, от тебя потребуется

подтверждение, если, конечно, у Ормана нет иных доказательств.

— Орман говорил о каком-то письменном соглашении между Алтоном Рейном и отцом Ормана, но они его не нашли. И да, он уверен, что я подтвержу перед его величеством, что он мой отец. Значит, я могу просто отказаться, а Доуманы… — чуть запнулась, все же решительно проговорив, — им пора исчезнуть. Я не отдам им своего сына!

— Дель, прости, но есть множество способов вынудить тебя дать согласие.

— Значит, и Орману пора исчезнуть…

— С ним будет непросто, — покачал головой мужчина, — он неглуп и не попадется в ловушку.

— Тогда придется побыть любимой дочерью, которая счастлива найти такого замечательного отца, — сквозь зубы процедила, стиснув кулаки так, что побелели костяшки.

— Да, — вполголоса, будто размышляя, согласился Кип, откидываясь на спинку дивана. Некоторое время мы молчали, каждый погруженный в свои мысли. Не знаю, о чем думал друг — да, Кип стал мне больше, чем просто помощник. Мои же мысли крутились только в кровожадном направлении. В конце концов, осознав, что сегодня я не могу связно мыслись, я поднялась и направилась в ванную комнату.

— Аманда вернулась?

— Да, когда я ее последний раз видел, она присоединилась к Глену и Дарену.

— Отлично, значит сегодня все дома, — произнесла, опершись о край тумбы, и принялась разглядывать себя в отражении. Усталый, измученный вид, темные тени под глазами, серый цвет лица и потухший взгляд. Картина удручала, но больше всего беспокоил охвативший меня неконтролируемый страх потери ребенка, который затмил мой разум, не позволяя адекватно рассуждать.

— Мне нужен отдых, просто хороший отдых, — наконец пробормотала, повернув вентиль, набрала полные ладони прохладной воды и брызнула себе в лицо.

Только спустя, наверное, полчаса я выбралась из ванной комнаты, мокрая до пояса, но головная боль немного прошла и стало чуть легче дышать. В покоях Кипа уже не было, и я, переодевшись в домашний наряд, собрала волосы в косу. Посчитав, что сегодня мучить себя, ища способы решения, бессмысленно — всё равно в голове стоит гул, и ничего путного я не придумаю, отправилась на поиски сына. Только рядом с ним мне становилось легче, упаднические мысли исчезали, а его доверчивый взгляд, полный непоколебимой веры в меня, придавал сил.

— Мам, смотри как я умею! — прокричал счастливый ребенок, которого я нашла в зале, обустроенном для тренировок, — Глен меня научил ходить на руках!

— Ты молодец!

Здорово получается! — похвалила довольного сынишку, который только что продемонстрировал свое умение, — Аманда, а ты так умеешь?

— Куда мне, — рассмеялась девушка, но в ее взгляде застыл немой вопрос и беспокойство, — Глен сказал, что я необучаемая.

— Неправда, я сказал, что вам, мадмуазель, придется много потрудиться, чтобы вы смогли так встать, — возразил парень, озорно улыбаясь.

Кип же, усевшись в углу зала, задумчиво смотрел перед собой и, по-моему, медитировал, не обращая внимания на шумный спор, тут же устроенный Амандой с Гленом. И судя по потрясающей физической форме девушки, она сейчас выиграет этот спор.

Дарен, хихикая, тут же рванул ко мне поближе, и мы, с удобством разместившись на одном из ковров, с комментариями и смехом наблюдали за цирковым представлением, устроенным Амандой и Гленом.

— Мама, Роско сегодня поймал огромную крысу в коридоре.

— Крысу?! Здесь? Жуть какая! Надеюсь, вы ее выбросили? — невольно передернулась, отвлекаясь от зрелища.

— Натиша и Нел бегали по всему поместью за Роско, — заливисто рассмеялся сын, — пока Лудо не пришел, Роско слушается Лудо.

— А тебя слушается?

— Не всегда. Глен сказал, в моем голосе нет твердости, — печально вздохнул ребенок.

— Появится, дай время, — проговорила, обняв прильнувшего ко мне сына.

Общение с ребенком, с близкими мне людьми и совместный ужин помогли немного прийти в себя, но стоило только остаться одной, страхи вновь накинулись на меня будто изголодавшие звери. Мысли о скорой потере сына, о слишком коротком сроке мнимого спокойствия набатом забили в моей голове.

Тщательно закрыв дверь и окна на засов, я, не раздеваясь и едва передвигая ноги, шаркающей походкой добралась до кровати. Буквально вползла под теплое и тяжелое одеяло и, укутавшись в него, попыталась отрешиться от гнетущих мыслей и уснуть. То и дело всхлипывая, борясь с прорывающимися рыданиями. Но сон, как назло, не шел, а мысли с каждой минутой становились всё страшнее. Прислушиваясь ко всякому шороху и звуку, я тем не менее испуганно вздрогнула, услышав тихий стук в окно…

— Черт! — громко выругалась, спускаясь с кровати, и заметив за стеклом знакомый плащ, отодвинув щеколду, проговорила, — я тебя сегодня не ждала.

— Я знаю, — ответил мужчина, бесшумно проскальзывая в покои, но к креслу не прошел. Сразу остановившись всего в метре от моей кровати, куда я уже вернулась и заворачивалась в одеяло, почувствовав озноб, спросил, — ты заболела?

— Просто холодно, — неопределенно пожала плечами, откидываясь на подушки, — ты же не за этим пришел? Узнать о моем самочувствии?

— А если да? — с вызовом в голосе сказал мужчина, усаживаясь на край кровати, — что, если меня беспокоит твое состояние? Я переживаю как ты.