Наследница клана Лунных
Шрифт:
— Я из клана Лунных, единственная и любимая дочь князя Арсения Лунёва. Наш род очень древний и когда-то обладал могуществом, но, к сожалению, это осталось в прошлом. Мы остались в первой сотне, но… — тут белокурая в отчаянии взмахнула рукой и замолчала.
Аня осторожно коснулась её рукой, побуждая говорить дальше. Времени нет, а красотка ещё ничего важного не сказала, чтобы понять куда Анюта попала. Белокурая оглянулась и наклонившись к Ане быстро зашептала. Её речь казалась бредом, но девушка
— Всё из-за реформ деда нынешнего Императора. Он любил всё упрощать и в кланах перестали изучать магию, как науку. Впрочем, дураков всегда полно было, но мы не такие. Мы Лунные! Мы всегда докапываемся до истины.
Аня повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит за подушками, но белокурая заговорил ещё быстрее.
— Наши знания оказались не нужны императорской семье и наш клан отдалили. Нас ждали годы забвений, но мы не сдавались и продолжали собирать знания.
Белокурая прижалась к самому уху Ани и опаляя жарким дыханием, прошипела:
— Однажды, пути моего клана пересеклись с дорогой клана Лазорева Гераба.
Красавица на несколько мгновений замолчала, справляясь с эмоциями и продолжила:
— Мерзавец вырезал всех моих родичей, а меня забрал к себе. Моя семья, приближенные и их семьи… он никого не оставил в живых. А здесь я младшая жена, а ты — пятнадцатая дочь, которую даже не сочли нужным подвести к источнику.
Ошалев от вываленной информации, Аня скосила глаза в сторону маньяка, и белокурая утвердительно кивнула. Её враг и мучитель сейчас душил других несчастных.
— Мы с доченькой готовились бежать, — из последних сил выдавила женщина, — но тут вдруг император решил наказать убийцу моих родичей. Я была бы счастлива, если бы это произошло, когда нас уже не было здесь, — белокурая закрыла лицо ладонями и приготовилась завыть.
— Так спасение близко? — встрепенулась Аня. — Лучше поздно, чем никогда! Зачем же ты рискнула переселить душу своего ребенка?
— Затем, — зло каркнула женщина. — Мы не доживём до этого момента! Гераб убьёт нас всех тут раньше.
Меж тем, кошмар не только продолжался, но подобрался вплотную к двум невольным заговорщицам. Аня подавилась новыми вопросами, когда увидела синеволосого и его шнурок на шее белокурой красавицы. Женщина захлебнулась криком, задёргалась, пытаясь ухватить удавку.
— Не смей сопротивляться, неблагодарная! — гневно закричала какая-та тётка, а Аня заскулила от ужаса, понимая, что не в силах смотреть на происходящее.
Она забилась раненой птицей, но не телом, а душой. Она рвалась обратно в космос, чтобы присоединиться к тем спокойным светлячкам, которые ей совсем недавно показались скучными, но вырваться из чужого тела не могла. Ритуальные знаки удерживали душу Ани в теле дочери белокурой, как
Синеволосый отпустил мать настоящей Анхи и с недовольством посмотрел сначала на замершую от ужаса Аню, а потом на свою жертву.
— Фаяна, Фаяна, — укоряюще протянул он, присев на корточки и нежно поглаживая красавицу по щеке, — моя страсть и боль. Ты всегда была своевольна и капризна. На что ты надеялась, не дав нашей малышке зелья вечного покоя? Неужели ты думала, что император или мои враги пожалеют её и не отправят на корм пограничным камням только из-за того, что она унаследовала твой цвет волос?
Аня не могла отвести глаз от синеволосого. Он выглядел решительным, обречённым, опечаленным и одухотворённым. Это никак не вязалось с тем, что она готова была увидеть, оказавшись с ним лицом к лицу. Ни безумия, ни пены на губах, ни трясущихся рук… и это было ещё страшнее.
— Анха, доченька, иди ко мне, — ласково позвал он.
Аня привстала и быстро осмотревшись, проворно юркнула в ближайшую гору подушек, оттуда заползла под диван, но не осталась там, а змейкой двинулась поближе к выходу.
Синеволосый выругался, а оставшиеся в живых тётки стали подвывать всё громче и громче, но продолжали сидеть. Это отвлекло убийцу и у Ани появилась минутка, чтобы спрятаться. Она не думала, что делает маньяк в то время, пока она ищет укрытие среди диванов и подушек. Она старалась забиться как можно дальше, и чтобы её сердце не билось слишком сильно, дабы не выдать.
Неожиданно раздался грохот. Кто-то пытался протаранить дверь. Аня уже ничего не понимала, удерживает ли скулящих женщин дурман от сопротивления страшной смерти или они страшатся иной участи, о которой обмолвился синеволосый.
Девушке показалось, что у неё получилось спрятаться, потому что покончив с последней красавицей мужчина подошёл к двум разодетым амбалам у дверей и резким движением свернул им шеи. Она подумала, что теперь убийца примет бой, потому что двери уже едва держались и даже горели, но он обернулся и посмотрел прямо на неё.
Поняв, что обнаружена, Аня подскочила и стала кидать в него подушки. Лицо синеволосого перекосило:
— И это моя дочь?! — выплюнул он. — Прими достойную смерть из моих рук!
— Шиш тебе! — запыхавшись, прохрипела Анюта.
Убивец застыл, а потом, взревев раненным буйволом, бросился на неё. Она кинулась в сторону, и если бы он не запнулся о тело одной из несчастных, то Анина жизнь закончилась бы немедленно. Но он споткнулся, хотя Ане тоже не повезло, потому что падая, мужик шнурком захлестнул её лодыжку. Анюта с грохотом свалилась, но не давала подтянуть себя за ногу, цепляясь за всё, что попадало под руку и била сумасшедшего князя по лицу пяткой второй ноги.