Наследница клана Лунных
Шрифт:
И вообще, ей казалось глупым обязательное условие представить заклинание собственной разработки. Ну что одаренный её возраста при том подходе обучения, что существует может придумать? Ничего! На дебютанта работает вся семья, чтобы не опозорить свой клан, а дед оказался принципиальным.
«Вы умница, — твердил он, — вы справитесь сами»
И она справилась, но хотелось бы похвастаться освоенными заклинаниями предков! Вот там заклинания! А ещё хотелось показать всем, что в магии есть система, но это тема не для бала.
— Ваше сиятельство, — с укором обратилась графиня к мужу. — Вы совсем не следите
Анха встрепенулась. Как же она могла забыть? Татия заранее полетит в столицу, чтобы привести в порядок столичный дом. Когда-то граф Алексис Федоровский, сватаясь, подарил ей уютный особняк с большим садом в тихом квартале. Сейчас столица разрослась и стала шумной, но особняк Федоровских остался уединённым местом благодаря окружающему его парку.
Анха слышала, что деду не раз поступали предложения продать столичный домик. Большой сад позволял выстроить там огромный дворец и сделать великолепную подъездную площадку, но Алексис категорически отказывал, потому что Татия любила останавливаться в столице именно в этом доме.
Глава 16. Глава рода!
— Ваше сиятельство? — поторопила Анха деда, отдающего последнее указание Дмитрию.
Ей не терпелось увидеть столицу. Хотелось поскорее окунуться в другой ритм жизни и ощутить сосредоточенное в одном месте многоголосье огромной империи. Не то чтобы юная княжна скучала в родовом доме, вовсе нет! Дел всегда было по горло. Постоянная учеба и поиск возможностей для достижения финансовой стабильности, принятие и осознание ответственности за княжеский статус, знакомства и беседы с теми кому помогла. Даже с графом Красновым повоевали.
Анха ненавидела его, а дед смеялся. Он считал графа вспыльчивым, простым и по-своему честным дураком. Может, это и так, но бандитские замашки графа принесли немало вреда хозяйству Анхи, а уж сколько нервов выпили у неё те жалобы, которые она составляла на Краснова, не счесть!
В конце концов Краснов передал пост главы клана своему сыну, и все вздохнули спокойно. Теперь в клане Серой глины прислушивались к советам княжны Анхи Луневой, а она не злоупотребляла своим влиянием, помня, что её род больше уже не может хозяйничать в городе.
Дед говорил, что благодаря упорству Анхи и её изматывающим методам борьбы со слишком вольно ведущим себя Красновым и членами его клана, городской совет многому научился и стал более самостоятельным. Может, это и так. Люди вспомнили о том, что живут в Империи, и есть законы, которые могут их защитить от кланового беспредела.
— Ваша светлость, — обратился дед к княжне, — источник услышит Дмитрия в случае чрезвычайной ситуации?
— Да, — в который раз ответила Анха. — Дмитрию дано разрешение активировать имперскую защиту.
— А ваша связь с источником на каком уровне?
— Он всё ещё опекает меня и считает, что развитие внутренней системы должно продолжаться.
Граф нахмурился. Впервые он видел, чтобы источник вёл себя как наседка. Анха давно уже должна быть независима от источника и у неё должен быть сформирован собственный контур. А тут
Источник перестраховывается, стараясь сделать внучку сильнее других магов, хотя девочка доказала, что замкнутый контур можно продолжать раскачивать. Её терпение, упорство и разумный подход дали отличные результаты в этом направлении. Она доказала, что можно и нужно самостоятельно развивать даже крохи дара и уже замкнутую систему можно укрепить, подрастить или если хотите растянуть.
И девочка права: о таких вещах надо сообщать хотя бы императору. Многие рождаются с двойным даром, доставшимся от двух родителей, и основной зачастую не так полезен обществу, как более слабый. Источники ревниво относятся к чужеродному направлению, но Анха доказала, что это не приговор!
Граф в последний раз окинул взглядом людей, вышедших провожать его с внучкой. Погладил подбежавшего пса, весь день крутившегося возле своей любимицы и жалобно поскулившего. Умное животное, всё понимает и заранее скучает. Пожалуй, стоит запереть его, чтобы не побежал за виманом. Как чувствует, что в этот раз Анха улетает не на один-два дня.
— Ждите нас через две-три недели! — повторил он наставление и недовольный охватившим его волнением, поднялся на платформу.
Никогда так не нервничал, как сейчас. Внутри затаилась тревога, но слишком неопределённая, чтобы как-то конкретно отреагировать на неё, а ещё пёс, вздумавший огрызаться, когда его повели на конюшню! Что на него нашло? Почему он словно сходит с ума?
— Держите его! — Алексис погрозил кулаком конюху, чтобы тот увёл разошедшегося Пузариона.
Анха уже забралась внутрь вимана и не видела, как сильно разнервничался пёс. Но может, оно и к лучшему? Зачем ей улетать с тяжёлым сердцем? В столицу его все равно не взять. За ним там некому приглядывать, а у неё не будет свободного времени.
Девушка ждала деда и велела рулевому затенить окна вимана и активировать артефакт холода. Её виман походил на низкий летающий шатёр с прозрачными стенами, но никто не перенял её придумку. Аристократам не понравилось, что виман стал тяжелее и медлительнее, хотя никто в своём уме не разгонял виманы на полную скорость, так как это было опасно. И главным аргументом неприятия новой модели стала невозможность выпрямиться во весь рост на платформе.
Анха же заказала удобные кресла для пассажиров и рулевого, разместила крепления для багажа, купила артефакты тепла и холода, но всего этого оказалось мало, чтобы возместить невозможность свободного стояния на платформе. Даже дед ворчал, что ему невместно кланяться, залезая и вылезая из её вимана.
Однако после нескольких часов полёта, кажется, он сменил гнев на милость. В её вимане не дуло, температура была комфортная, а ещё внучка не один раз устраивала перекусы, и приземлялись они только пару раз, чтобы размять ноги да справить нужду.
В воздухе над столицей было оживлённо. Рулевой осторожно направлял виман к дому. Он уже отвозил графиню и багаж, но интерес столичных аристократов к княжескому виману не угасал. Каждый раз несколько столичных летающих платформ пристраивались рядом и летели некоторое время, стараясь понять, что они видят.