Наследница мороза
Шрифт:
— Со мной все было в порядке. — Им не нужно было знать о времени, проведенном ею в трюме другой лодки, или об объедках и первоначальной жестокости. — Адела не причинила мне вреда. На самом деле, она собирается помочь мне вернуть магию.
— Это превосходно! — Элис захлопала в ладоши.
— Чего она хочет взамен? — Скептицизм Лаветт был понятен. Она была слишком проницательна, чтобы не спросить.
Эйра попыталась ответить, но сказать было нечего.
— Я собираюсь помочь ей испытать кое-какую магию.
— Мне не нравится, как это звучит, — осторожно сказал Каллен.
Эйра
— А какой у меня есть выбор? Лучше рискнуть и вернуть свою силу.
— Что, если она захочет поэкспериментировать с какой-нибудь пыткой на тебе? — Каллен нахмурился.
— Она еще не сделала этого, а я абсолютно уязвима.
— Если Адела говорит, что не причинит кому-либо вреда, значит, она так и сделает, — вставил Дюко.
У Эйры были сомнения. На мнение Дюко, вероятно, повлияло то, что именно Адела приняла и приютила его. Мнение всей команды было таким. Но это была та же самая женщина, которая совершила цареубийство и смеялась над этим. Хотя у всех правителей были свои недостатки, последний король Соляриса считался справедливым и утонченным правителем во всех книгах по истории, которые читала Эйра. Но она дала кому-то обещание не нападать на Меру и, казалось, была настроена выполнить это обещание… Возможно, в заявлениях Дюко была правда.
— Возможно, Эйра неединственная, кто подвергается риску. — В обычно спокойных и уравновешенных словах Лаветт чувствовался холодок. — Возможно, она та, кто помогает пытать других. Сможешь ли ты жить с тем, зная, что твоя магия используется в гнусных целях Аделы?
Эйра не до конца обдумала эту идею. Впрочем, это не меняло ее планов.
— Я не могу повлиять на Аделу в том, как она будет использовать свою магию. И у нее и так есть много способов причинить людям боль.
— Но позволишь ли ты ей научиться новым трюкам… расширить эти возможности?
— У меня нет выбора.
Лаветт слегка прищурилась.
— У нас всегда есть выбор.
Эйра поджала губы. Чего она не рискнула сказать на палубе пиратам — даже Дюко — так это то, что ее план состоял в том, чтобы как можно быстрее вернуть себе магию, а затем использовать ее, чтобы сбежать при первой же возможности, научив Аделу как можно меньшему. Но Лаветт была права в том, что у нее могло не быть шанса. По правде говоря, простое изложение магических теорий могло бы помочь королеве пиратов обрести новые и ужасные идеи.
— Ну, мне нравится жить, и я не думаю, что моя помощь Аделе или нет, что-то изменит в ее морских странствиях.
— Ты бессердечнее, чем я думала, — сказала Лаветт с легкой ноткой разочарования. Это задело Эйру за живое. Кто она такая, чтобы судить?
— Я пытаюсь помочь нам всем выжить, — твердо сказала Эйра. Она указала назад, за лодку, в направлении Варича. — Моя семья, возможно, все еще там. Мой дядя может находиться в плену у этих фанатиков, потому что они уже начали преследовать его из-за меня. Мое сердце рвется на части, и я делаю все возможное, чтобы обезопасить нас всех. Я сделаю все возможное, чтобы добиться этого.
— В этом мире есть нечто большее, чем
— Больше нет. Ты видела ложу королевской семьи. Никто не смог бы этого пережить. — Эти слова были подобны лезвиям, вонзившимся в ее сердце. Она знала, что говорит о своем дяде так же, как о Ви или Люмерии. Глупо было надеяться. Логика и разум боролись с тем, что подсказывал ей здравый смысл.
— Алдрик и Ви были могущественными Несущими огонь, возможно, они смогли управиться с пламенем, — с надеждой предположила Ноэль.
— Это было пламя, созданное вспышками, — мрачно сказал Варрен. — Это не обычный огонь.
— Не сомневайся в силе простой магии. — Ноэль явно не собиралась позволять себя разубеждать.
— Да, — согласилась Лаветт. — Некоторые могли выжить.
— Ты права. И я надеюсь, что они это сделали. Я действительно надеюсь. — Эйра надеялась, что ее дяде удалось вызволить людей. Она видела, как он призвал лед, чтобы защититься от лавины, которая была в секундах, чтобы накрыть его. Возможно, он действительно выжил и спас других. — Но, даже если кому-то и удалось, не все из них выбрались. Люмерия определенно не выжила. Она стояла впереди. И именно она держала Договор пяти королевств. Нравится нам это или нет… правительства пали, а те, кто выжил, висят на волоске.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — Лаветт слегка повысила голос, что было нехарактерно для нее, и это заставило Эйру успокоиться. — Я также видела, как в тот день умер мой отец. Ты не единственная, кто не знает, где ее семья, или вопреки всему надеется, что они живы.
— Тогда ты тоже должна захотеть сделать все возможное, чтобы вернуться к ней. — Как получилось, что они были так похожи и все же не сходились во взглядах? Если бы добраться до ее отца означало работать с Аделой, то почему бы и нет?
— Если бы моему отцу удалось выжить, он бы хотел, чтобы я двигалась вперед, а не назад. Мне нужно вернуться домой. Нашему народу сейчас, как никогда, отчаянно нужны лидеры. Им нужно, чтобы правду о случившемся, рассказал им кто-то, кому они доверяют, кто-то, кто был там, потому что слухи, несомненно, распространятся. С распадом договора мы будем уязвимы перед Карсовией. И из-за этого я не могу думать только о себе. Я должна сосредоточиться на общей картине и на том, как все, что я делаю, намеренно или нет, повлияет на мир вокруг меня. — Лаветт встала, глядя на нее сверху вниз. — Вся твоя сила… Ты могла бы сделать так много хорошего, Эйра.
— Я всегда старалась творить добро, — тихо сказала Эйра, в ее голосе слышалось разочарование. И куда это «творить добро» ее завело? Никуда особо. — Но сейчас у меня нет силы. Я ничего не могу сделать без магии.
— Твоя сила заключается, и всегда заключалась не только в магии.
— Здесь мы можем согласиться или не согласиться. — Эйра тонко улыбнулась. Что, по мнению Лаветт, она действительно могла сделать без магии? Какой силой обладала Эйра без нее? Ее магия была козырем в переговорах с Аделой, она была причиной, по которой они все еще были живы. Ее магия станет тем, что, в конечном итоге, положит конец Ульварту.