Наследница моря и огня

МакКиллип Патриция Анна

Рэдерле слабо улыбнулась, лицо повиновалось с трудом, и она поняла, как давно этого с ней не случалось.

– Я не прочь о них послушать, – вежливо сказала она, так как знала, что ее молчание в минувшие дни тревожило корабельщика. Перед ними у сходен оранжевого с золотым корабля щебетала стайка молодых женщин. Их нарядные длинные платья, поблескивая, развернулись на ветру. Они оживленно указывали друг дружке то туда, то сюда, их лица сияли от возбуждения, а голоса звенели. Улыбка Рэдерле стала щедрее.

– Этот оранжевый корабль,

он чей?

Корабельщик приоткрыл рот и тут же, нахмурившись, закрыл.

– Никогда раньше его не видел. Но готов поклясться… Нет, быть такого не может.

– Чего?

– Стражи Моргол. Она так редко покидает Херун.

– Стражи? Где они?

– Да вот эти молодые женщины. Хороши, как цветочки. Но покажи любой из них палец и пролетишь над водой полдороги к Хеду. – Он тут же смутился и прочистил горло. – Прошу прощения.

– И о воронах тоже лучше не болтай.

– Не буду. – Он медленно покачал головой. – Ворона. А ведь я бы сам доставил его, если бы потребовалось, по морю и вверх по Осе до горы Эрленстар.

Она обошла ненадежное сооружение из винных бочонков. Внезапно ее глаза скользнули по лицу Бри.

– Это правда? Ты бы довел отцовский корабль до самых верховьев Осе?

– Да нет же. Нет на свете корабля, который смог бы одолеть перевал со всеми его стремнинами и водопадами. Но я бы попытался его отвезти, попроси он меня.

– Как далеко мог бы он доплыть на этом корабле?

– До Краала морем, затем вверх по реке Зимней до ее слияния с Осе и Исига. Но это довольно медленное путешествие: вверх по реке, особенно весной, когда снега тают и талые воды устремляются к морю. И киль понадобился бы покороче, чем на корабле твоего отца.

– О…

– Она широка и спокойна, эта Зимняя, – на первый взгляд. Но может так сдвинуться за год, что иногда готов поклясться, будто это какая-то другая река. Она вроде твоего папаши – никогда наверняка не знаешь, что выкинет. – Он густо покраснел, но она лишь кивнула, любуясь лесом весело покачивающихся мачт.

– Хитро.

Когда они добрались до улицы, то оседлали коней и поскакали через суматошный город дорогой, вившейся над белыми пляжами, к древнему училищу. Там на траве расположилось несколько учеников. Они читали, подперев подбородки кулаками; никто из них не удостоил гостей взглядом, пока Бри каким-то особенным образом не постучал в дверь. Ученик в красном раздраженно открыл им и довольно резко спросил, в чем дело.

– Мы пришли повидать Руда из Ана.

– На вашем месте я бы поискал его в таверне. Наверняка он в «Пропащем Матросе», что у верфи, или в «Королевской Устрице»… – Тут он увидел Рэдерле, высившуюся в седле позади корабельщика, и шагнул к ней.

– А, Рэдерле. Прости. Не хочешь зайти и подождать?

Тут она вспомнила имя худощавого рыжего загадочника.

– Тес. Я тебя помню. Ты учил меня свистеть.

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

– Да, я был в синем, как Не-Совсем-Новичок. А ты… Ты… Вот что, – добавил

он, покосившись на корабельщика. – В библиотеке Мастеров пусто, если вам угодно подождать.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Я знаю, где «Пропащий Матрос». Но где «Королевская Устрица»?

– На улице Резчиков. Помнишь, там был кабак «Глаз Морской Ведьмы»? Это он.

– Во имя Хела, – рявкнул Бри. – Да ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? Откуда ей знать, как зовется и где стоит всякий трактир в каждом городе Обитаемого Мира?

– Знаю, – сказала Рэдерле, слегка заикнувшись. – Всякий раз, когда я сюда приезжаю, Руд сидит, уткнув нос либо в книжку, либо в кубок. Я надеялась, что на этот раз – в книжку. – Она умолкла, беспокойно комкая в руке поводья. – А он… Вы здесь уже слышали новости с Хеда?

– Да. – Его голова наклонилась; он тихо повторил: – Да. Торговец привез новости вчера вечером. В училище все вверх тормашками. Я с вечера не видел Руда – всю ночь суетился с Мастерами. – Рэдерле вздохнула, и тут его голова приподнялась. – Я бы вам помог искать, но должен ехать в порт, чтобы сопровождать в училище Моргол.

– Все в порядке. Мы его найдем.

– Я его найду, – подчеркнул Бри Корбетт. – Умоляю, госпожа, кэйтнардские таверны не место для тебя. Она развернула коня.

– Когда твой отец летает по свету в вороньем обличье, начинаешь поневоле пренебрегать приличиями. Кроме того, я знаю любимые места моего братца.

Они заглядывали повсюду, но безуспешно. К моменту, когда они опросили народ в дюжине кабаков, их сопровождала орава жаждущих посодействовать учащихся, которые знали Руда и с поразительным усердием и добросовестностью прочесывали каждую таверну. Наблюдая в окно, как они заглядывают под столы, Рэдерле в изумлении пробормотала:

– И как он находит время заниматься?

Бри Корбетт снял шапку и обмахнул ею взопревшее лицо.

– Не знаю. Дозволь проводить тебя обратно на корабль.

– Нет.

– Ты устала. И наверняка голодна. А твой папаша сам примется ставить за меня паруса, если услышит о таком. Я найду Руда и доставлю прямиком на корабль.

– Я хочу сама его найти. Мне надо с ним поговорить.

Учащиеся вывалились на улицу без добычи. Один из них крикнул:

– Есть еще «Отрада Сердцу» на улице Рыбного Рынка! Пойдем-ка туда.

– Улица Рыбного Рынка?

– Да, в южном углу гавани. А ты бы, – задумчиво добавил он, – подождала нас здесь.

– Я с вами, – сказала она.

Улица под жарким взором послеполуденного солнца буквально колыхалась от запаха рыбы, лежащей с остекленелыми глазами в каплях влаги на рыночных прилавках. Бри еле слышно простонал. Рэдерле, подумав о путешествии, которое они совершили от располагающих к мирному созерцанию стен училища через лабиринт Кэйтнарда на самую шумную в городе улицу, захламленную рыбьими головами и хребтами, полную фыркающих кошек, вполголоса прыснула.