Наследница проклятого острова

Муратова Ульяна

Цилаф попросила меня передать письмо для подруги. Имя девчонки я записал, а письмо прочитал и сжёг. Не хватало ещё, чтобы из-за него аберрийцы вышли на след нашей добычи. Мы идём курсом на Ирла Тенхир и будем там даже раньше, чем планировалось.

Хорошей ночи, отец, а я продолжу вечер в компании с бутылкой.

Ярц

18-й день 16-го лаурдебата 6973-го года

Капитула десятая,

обще-бытовая

Тяжеленный саквояж оттягивал руку, но я шла, улыбаясь. Немного горчила необходимость разлуки с Ярцем, но чутьё подсказывало, что так будет лучше. Терять голову мне никак нельзя, да и он со мной играет, тут всё понятно. Просто это была до крайности увлекательная игра, и хотелось не прекратить, а понять её правила и одержать хотя бы маленькую победу. Вкус поцелуя всё ещё чувствовался на губах, волосы ласково трепал прохладный ветер и остужал разгорячённое лицо. Путь до учебного корпуса общего факультета лежал через огромный луг, залитый серебристым светом лун. Высокие фикусы с необхватными стволами бросали на траву густые чернильные тени. Всё это прекрасно и романтично, но саквояж словно с каждым шагом прибавлял по азумбре[1] веса. А ведь гайроны сильнее обычных людей.

У входа в жилое крыло меня ждало первое препятствие. Кажется, всех уже поселили, и я не смогла найти кастеляншу или коменданта. Холл первого этажа был совершенно пуст, а с верхних доносились возгласы и возня. И где мне искать главного? Должен же быть кабинет или техническая комната? Или на ночь все сотрудники уходят в город?

Саквояж, кажется, потяжелел до десяти куадов и сравнялся весом со мной. Я осторожно поставила его в угол, придвинула кадку с цветком, чтобы не так бросался в глаза и припустила на поиски коменданта. Естественно, никого не нашла, а дверь с табличкой «Заведующая хозяйственной частью» оказалась закрыта и глуха к стуку.

Вернувшись в холл, я не обнаружила саквояжа. Кровь отлила от лица, а в груди похолодело. Что теперь делать? Хорошо хоть бабушкина сумка при мне, но куда я без вещей?..

— А это кто тут такая милашка? — раздался глумливый голос. — Потеряла что-то?

На лестничном пролёте второго этажа сидела оскалившаяся троица великовозрастных придурков. Этот типаж я знала прекрасно — у меня старший брат такой был. Каскарр, и что мне с ними делать, с этими головой отстуканными?

— Мой саквояж у вас?

— Зависит от того, что нам будет за то, что мы ответим, — гнусно хмыкнул тот, что потемнее волосами.

Вообще, они были подозрительно друг на друга похожи. Братья?

У этого представления начинали собираться зрители. Да что ж такое-то?

— Значит так. Ссориться я ни с кем не хочу, но если вы решили, что весело будет надо мной подшутить, то я вас уверяю, вы выбрали не ту жертву. Верните мой саквояж, и будем считать инцидент исчерпанным, — миролюбиво предложила я, поднимаясь по лестнице вверх.

— Бат, ты это слышал? — театрально ужаснулся самый щуплый. — Кажется, нам не поздоровится. Ты уже испугался? Я просто в ужасе…

Он приложил ладонь к груди и картинно захлопал глазами, изображая смесь страха и удивления. Наверное, подобное выражение было у его матери, когда она поняла, что произвела на свет уродца без мозгов и инстинкта самосохранения. Вот же незадача, пристукнешь

такого полудурка, а накажут как за нормального.

— Что же нам делать, Хирут? — в тон ему воскликнул брюнетик, самый рослый из всей троицы. — Я в ужасе! Она… она… такая грозная!

Троица радостно загоготала, а я тем временем поднималась к ним ступенька за ступенькой.

— Давайте вы вернёте мне саквояж, и на этом закончим. Иначе сами же пожалеете.

— Ой-ой, какая грозная цыпочка!

— Я предупреждаю один раз. Не связывайтесь со мной, — спокойно сказала я, чувствуя, как внутри закипает чистая дистиллированная ярость.

— А то что? — с гаденьким любопытством спросил третий.

— А то пожалеете, — честно ответила я.

— Ой, братцы, я уже жалею! — пискляво вскрикнул щуплый Хирут. — Ой, только не сердитесь, ваша блистательность! Помилуйте! Не велите казнить, велите ублажать!

Глумливый хохот разнёсся по всему крылу. Из соседних комнат высунулись любопытные студенты, а на площадке второго этажа уже собралась небольшая толпа. Парни лыбились, а девушки хмурились, но вмешиваться никто не стал.

К счастью, в этот момент я достаточно близко подошла к шутникам и почувствовала рядом чужой аркан. Они наложили на саквояж чары невидимости? Чудесно. Уничтожать арканы я умею, вот только не очень аккуратно. Ну да ладно — сами напросились.

Подойдя поближе к месту, где чуялись чары, я встала так, чтобы волной отдачи накрыло троицу, и принялась за первый слой. Давно не плела этот аркан, очень давно, вот и будет повод вспомнить. Первый слой лёг чётко и ровно. Второй — чуть хуже, я и сама видела, что он напитался силой неравномерно, третий уровень дался сложнее. Но удивлённо-недовольные взгляды троицы того стоили. Особенно когда я принялась за финальный, четвёртый слой. Думаете, четырёхслойный аркан — мой потолок? Ха! Я и семиуровневый сплести смогу, если жизнь заставит.

Когда я запустила готовый аркан в их сторону, троица раскрыла рты. А зря. Лучше бы сбежали. Но нет. Не успели. Моя магия налетела на чужие чары, те с треском вспыхнули, полыхнули и лопнули с приглушённым хлопком. Шутников окатило небольшой, но малоприятной силовой волной. Аркан ослаб, но всё ещё не развеялся, и полетел дальше, прямо к цели. Их амулеты затрещали и задрожали, артефакты нагрелись и заискрились, щуплый подскочил и крикнул чаечкой. А вы думали?

Очищающий аркан четвёртого уровня сметёт все менее сложные. Тут бы и чар третьего класса хватило бы, полог невидимости — всего лишь двойное плетение. Но очень уж захотелось проучить троицу.

Пока они хлопали себя по карманам, с подвыванием срывали кулоны и подскакивали на месте, я подхватила свой саквояж, поднялась на лестничную площадку второго этажа и с громким стуком поставила его на плиточный пол.

— Я очень не люблю, когда надо мной некрасиво шутят и берут мои вещи. И при этом умею плести сложные арканы и очень тонко проклинать.

— Ты на нас напала! — возмутился щуплый. — И амулеты испортила!

— Я сняла чары невидимости с украденной вами принадлежащей мне вещи, — отчеканила я. — Именно так я буду рассказывать эту историю, если вы решите пожаловаться в деканат. До сих пор ума не приложу, зачем вам понадобились женские платья и бельё? Самим наряжаться?