Наследница в его постели
Шрифт:
Глаза Виолы загорелись.
– Комната моей матери? Отведите меня туда!
Апартаменты герцогини состояли из нескольких роскошно обставленных комнат, но жемчужиной короны была спальня, выдержанная в голубых и золотистых тонах. Стены были обтянуты золотистой парчой, кровать украшал полог из бледно-голубого бархата. На полу лежал огромный ковер с золотисто-голубым узором на кремовом фоне. Мебель была выполнена в стиле рококо, считавшемся старомодным даже во времена матери Виолы, но он гармонировал со стилем дома. Перед французскими окнами, выходившими
– Спасибо, Ловер, – сказала Виола. – Это очаровательная комната, и вы поддерживаете ее в прекрасном состоянии. У меня такое ощущение, будто мама всего лишь отлучилась на минутку. – Она села за письменный стол своей матери и начала писать, продолжая говорить. – Мне нужно как можно скорее встретиться с главой Банка Англии. Отправьте Джема з ним в карете. Я пишу записку мистеру Харману, – добавила она, покрывая строчками листок бумаги. – Надеюсь, это не оторвет Джема от его обязанностей?
В отсутствие герцога обязанности Джема сводились к тому, чтобы праздно болтаться у парадного входа, когда он не торчал на кухне, подкрепляясь.
– Конечно, нет, миледи, – заверил ее Ловер. – Мы все в вашем распоряжении.
Виола подписала записку и протянула дворецкому.
– Пока это все, Ловер.
– Очень хорошо, миледи. – Он вышел, притворив за собой дверь.
– Давай посмотрим мамину гардеробную, – предложила Виола, вскочив на ноги.
Гардеробная герцогини включала ванну из розового мрамора и два огромных шкафа, заполненных одеждой.
Виола не могла удержаться, чтобы не принять ванну. Пока она нежилась в горячей благоуханной воде, Корк демонстрировала ей одежду, которую она вынимала из шкафа. Фасоны двадцатилетней давности с естественной, а не завышенной, как диктовала современная мода, талией заинтересовали Виолу. После некоторого размышления она выбрала платье из зеленого шелка. Оно сидело как влитое, подчеркивая все достоинства ее фигуры.
Одевшись и показав Корк, как уложить ее волосы в приемлемый пучок, Виола спустилась к ленчу, сервированному в очаровательной комнате в восточном стиле, со стенами, обтянутыми бирюзовым шелком, расшитым алыми орхидеями, и дверными проемами, отделанными лакированным бамбуком. Восьмиугольный стол был расписан золотыми хризантемами по черному лаку. Бижу, надушенная и пушистая, присоединилась к своей хозяйке, когда та уселась за стол. Ловер лично прислуживал за ленчем и казался польщенным аппетитом ее милости.
После ленча Виола провела некоторое время за написанием писем, устроившись за массивным письменным столом красного дерева в кабинете герцога. Первое письмо предназначалось ее брату, объясняя ее внезапный отъезд и перепоручая мисс Эндрюс его заботам, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы отправить девушку к тетке. Кроме того, она сообщила брату, что собирается задержаться в Лондоне.
Поручив
Мистер Харман был плотным мужчиной с подвижным лицом и лохматыми бачками. Как и все в Сити, он был одет в черное с белым шейным платком. Виола приняла его в кабинете брата.
– У вас нервный вид, мистер Харман, – заметила она, отложив перо и устремив на него выжидающий взгляд.
На самом деле мистер Харман дрожал. У письменного стола стояли два удобных кожаных кресла, но ее милость не предложила ему сесть, и он остался стоять.
– Миледи, – выпалил он. – Я могу все объяснить. Виола откинулась в кресле.
– Какое необычное заявление, – сухо произнесла она. – Не уверена, что у вас это получится, мистер Харман, но я готова вас выслушать.
– Он заставил меня! – воскликнул управляющий, прижав свою шляпу к груди.
– Кто он? – осведомилась Виола любезным тоном.
– Этот мошенник, Девайз! Я был крайне недоволен, но он заставил меня выдать ему пустой чек со счета вашего брата. Это абсолютно против правил, но, клянусь вам, миледи, этот бандит не оставил мне выбора.
– И что, чек был обналичен? – поинтересовалась Виола. Управляющий посерел.
– Да, миледи. Получатель явился к открытию банка сегодня утром. Я лично выплатил деньги, хотя мое сердце щемило.
– Наверняка на счете было достаточно денег, чтобы оплатить этот чек, – заметила Виола.
– Конечно, миледи, – заверил он ее. – Но все равно это очень большая сумма.
– Разумеется. Вы сказали, что мистер Девайз заставил вас выдать чек. Каким образом?
– Угрозами, миледи. Он запугал меня. Я был в ужасе.
– Он угрожал вам? – поразилась Виола. – Насилием?
– О нет, миледи. Он слишком хитер для этого! Он пригрозил мне закрытием всех счетов его светлости сразу. Это породило бы панику. Банк Англии осадили бы полчища клиентов, требующих возврата их денег. Нам пришлось бы закрыть двери. Потребовались бы годы, чтобы восстановить доверие людей.
– Садитесь, мистер Харман, – нетерпеливо сказала Виола. – Я устала задирать голову, глядя на вас. Он мог бы обрушить Банк Англии, как обрушил «Чайлдс банк»? Вы это хотите сказать?
Управляющий с благодарностью опустился в кресло.
– Боюсь, он мог это сделать, миледи. Более того, когда я заглянул в эти холодные голубые глаза, я понял, что он готов это сделать. Я патриот, миледи. Я не мог позволить ему поставить Банк Англии на колени. – Он открыл свой портфель. – Я принес его досье, миледи, чтобы вы сами увидели, насколько он опасен.
Брови Виолы приподнялись.
– У вас есть его досье?
– Да, миледи, – ответил он, протянув ей папку с бумагами. – С тех пор как он обрушил «Чайлдс банк», правительство вынуждено проявлять чрезвычайный интерес к этому молодому человеку.