Наследница в его постели

Леджен Тамара

– Боюсь, что нет, – ответил он, убирая блокнот.

– Но вы же обрушили тот дурацкий банк! – удивилась она.

– Я делаю состояния для других людей, а не для себя, – объяснил он. – Это мой образ жизни.

– Виола хочет венчаться в Йоркском соборе, – сообщил герцог. – Вы против, леди Бамф?

– Вовсе нет, – любезно отозвалась она. – Йоркский собор – прекрасный выбор.

– И первая неделя июня не подходит, – заявил герцог, удивляясь, что все идет так гладко. – Это наши праздники. А потом начинается сезон охоты.

– Ах да, –

сказала она. – У вас же есть охотничье поместье в Шотландии.

– Нет, – отрезал герцог, побагровев.

– По-моему, оно называется Лайонс, – стояла на своем вдова. – Леди Виола унаследовала его от своей матери, Луизы Лайон, известной красавицы.

– Говорю вам, нет никакого поместья! – рявкнул герцог, резко поднявшись, и отошел к окну, поманив за собой Джулиана. – Дев, – прошептал он напряженным тоном, – старуха каким-то образом узнала о Л айонсе.

– Она просто пытается прощупать почву, – сказал Джулиан. – Предоставьте это мне.

Но герцог не мог успокоиться. Он был на грани того, чтобы покинуть дом, когда дверь гостиной внезапно распахнулась, и в комнату вошел Руперт Белфри, третий маркиз Бамф, похлопывая по бедру парой желтых кожаных перчаток.

– Мой сын! – гордо объявила леди Бамф. Облаченный в бордовый фрак, белые лосины, жилет из парчи и блестящие сапоги со шпорами, маркиз являл собой образец модного лондонского денди. С тщательно расчесанными бачками и золотистыми завитками волос, живописно падавшими на лоб, он был почти так же красив, как его мать.

– Представляешь, Руперт? – сказала леди Бамф. – Его светлость пригласил нас погостить в Йоркшире. Ну, разве это не замечательно?

– Можете ехать с Белиндой хоть завтра, – снисходительно отозвался маркиз. – Если, конечно, ты считаешь, что у нее есть шанс захомутать его. Я, разумеется, останусь в Лондоне. Этот сезон даже лучше прежнего, я разрываюсь между приглашениями.

Леди Бамф изобразила свою самую лучезарную улыбку.

– Но, дорогой, эта поездка даст тебе возможность, ближе познакомиться следи Виолой, прежде чем вы поженитесь в Йоркском соборе этой осенью. Наверняка это важнее, чем несколько светских приемов и балов.

– Если моя будущая жена хочет узнать меня лучше, – раздраженно заметил он, – она должна приехать в Лондон, как я велел. Я не собираюсь ехать в Йоркшир. Чего я там не видел? Деревенских олухов? А свадьба состоится в церкви Святого Георгия в июне.

При этих словах герцог, ослепленный великолепием маркиза, вспомнил о своей роли в этом спектакле.

– Но Виола хочет венчаться в Йоркском соборе, где ее крестили, – сообщил он.

Лорд Бамф обратил на него холодный взгляд.

– Кто вы, к дьяволу, такой?

– Герцог Фэншо, но вы можете звать меня Дикон, если пожелаете.

Маркиз взял монокль и оглядел герцога с головы до ног.

– Не может быть! – заявил он. – Я не верю.

– Это правда, Руперт, – сказала его мать.

Лорд Бамф молчал, созерцая своего будущего шурина с явным недоумением. В тучном лысом герцоге не было

ни единой черты, позволяющей предположить, что его сестра – одна из самых красивых нерест в королевстве. Не имея ничего против женитьбы на женской версии герцога ради ее солидного приданого, молодой маркиз не желал, чтобы его лондонские друзья стали свидетелями этого счастливого события. Наверняка они будут безжалостно издеваться над ним, как это могут только лондонские денди.

– Пожалуй, будет лучше, если мы обвенчаемся в Йорке, – сказал он после долгой паузы. – Вряд ли мои друзья потащатся в такую даль, чтобы присутствовать на моей свадьбе.

– Вот и прекрасно! – воскликнул герцог. – Все идет как по маслу, Дев.

Проследив за его взглядом, маркиз, наконец, обратил внимание на Джулиана, точнее, на его брюки, и опять прибег к помощи монокля, чтобы изучить их с выражением крайнего изумления.

– А кто вы, сэр? – произнес он насмешливым тоном.

– Это мистер Девайз, – охотно сообщила Белинда. – Он живет в Сити и работает на герцога, потому что должен зарабатывать себе на жизнь, хотя он и сын барона. И он считает нелепым носить сапоги для верховой езды в городе.

Маркиз ощетинился.

– Это не сапоги для верховой езды. Это гессенские сапоги.

– Прошу прощения, – отозвался Джулиан. – Мне следовало сказать, что я считаю нелепым подражание английских джентльменов немецким наемникам. Лорд Бамф побагровел.

– Мне следовало бы вызвать вас на дуэль за подобную наглость.

– Это не сделает тебе чести, дорогой, – встревожилась леди Бамф. – Мистер Девайз всего лишь биржевой маклер герцога. Умоляю, не расстраивайся по пустякам.

Маркиз презрительно скривился.

– Я не стреляюсь с биржевыми маклерами, – бросил он. – И не принимаю их в своей гостиной. Почему этот тип здесь?

– Герцог пригласил меня, чтобы обсудить условия брачного договора его сестры, – объяснил Джулиан.

– Нечего здесь обсуждать, – заявил маркиз. – Брачный договор – это простое и ясное соглашение между джентльменами. Я никогда не допущу, чтобы хотя бы частичка имущества моей жены осталась вне моего контроля. Она будет получать содержание – при хорошем поведении.

Дикон округлил свои бледно-серые глаза.

– По-вашему, женщины – это разновидность движимого имущества?

– Не передергивайте, – парировал маркиз. – Я не считаю женщин разновидностью движимого имущества. Но считаю, что с ними нужно обращаться как с движимым имуществом. Только и всего. Надеюсь, вы видите разницу?

– Я-то вижу, – отозвался герцог, – но вряд ли ее увидит Виола.

–Леди Виоле придется подчиниться моей воле, – фыркнул маркиз.

– Разумеется, леди Виола должна считаться с мнением своего мужа, – поспешно вставила леди Бамф, – но вначале ты должен завоевать ее любовь и доверие, Руперт. Когда она поймет, что ты заботишься, прежде всего, о ее благе, то будет слушаться тебя без лишних вопросов и охотно подчиняться твоим желаниям.