Наследница
Шрифт:
— Ничего не получается, дочь моя. Ты меня невнимательно слушала, Сердце может усилить влечение двух влюбленных! Заметь, Эля, ДВУХ ВЛЮБЛЕННЫХ! Оно может так же снизить степень негатива друг к другу, когда два предназначенных друг другу человека встречаются. Особенно если их первая встреча происходит не совсем, так сказать благоприятно. Например, как у нас с твоей матерью. — Александр посмотрел на супругу. — Я ведь прав, дорогая?
— Прав! Ты меня обозвал тогда чучелом! Алисия не даст соврать! Её ты тоже также обозвал, а ещё курицами и предложил нам в довольно грубой форме исчезнуть!
— Сдернуть?!
— Да, именно так ты и выразился. Я до конца жизни тебе этого не забуду. А потом, когда я сказала тебе, что являюсь принцессой Аквитании, начал издеваться и глумиться. А после того, как я хотела дать тебе пощёчину, ты грубо схватил меня за руку и пообещал задрать подол моего платья и выпороть по розовой заднице своим ремнем.
Молодежь смотрела потрясённо на обоих царственных супругов, переводя взгляд с королевы на кронпринца
— Жёстко, да, доченька? В ответ твоя мать обозвала меня ничтожеством. Это я от неё слышал в последствии очень часто, а так же награждала меня эпитетами — скот, животное и мерзавец! Мало того, приказала бросить меня в самый глухой каземат Аквалона, но даже это было Сердцем просчитано.
— С тобой обязательно было это делать Сердцу? — опять задала вопрос Эллия.
— Обязательно. В противном случае, я не освободил бы Анри, нынешнего Верховного Мага Аквитании и его сожгли бы на костре. Не познакомился бы с Эмилем, отцом твоего мужа и не свел бы его с Алисией. Соответственно Святослав не родился бы. Понимаешь? Точно так же как не родились бы Лидия и Валенсия. Билли никогда бы не встретил свою Анабель и, соответственно, не родился бы Араторн. Я, вряд ли, дошел бы до Цитадели и, штурмуя Перевал, не заставил бы барона Лэнегема бежать в лес, где он встретил будущую мать Ричарда. Сердцем всё было просчитано до мелочей. До каждого вздоха! Поэтому я должен был попасть в казематы королевской тюрьмы. Но Сердце смягчило негатив, и Александра не приказала убить меня там же. А приговорила к пожизненному содержанию в тюрьме. Ну, а дальше было дело, как у нас говорят, техники. И любить кого-то Сердце не может заставить. Сие ему не под силу. Усилить любовь может, придав отношениям больше чувственности, но не заставить любить.
— Но всё равно, отец, Сердце не оставляет выбора.
— Почему? Выбор есть всегда. Выбор между плохим вариантом и хорошим. Сердце умеет подстраховываться. Оно не могло допустить провала всего того, что оно готовило очень долгое время. Один раз всё у Сердца сорвалось. Небольшое отклонение от запланированных им событий и ему пришлось начинать всё сначала. Вновь восстанавливать разорванные цепочки. На всё ушло больше тысячи лет. Вторая попытка была последняя, так как времени оставалось мало. Поэтому Сердце всегда моделировала два варианта событий — хорошее и плохое. Но в любом случае избранные выполняли всё, что от них требовалось.
Я должен был появиться в мире Зеона не только для того, что бы спасти принцессу Аквитании, стать её мужем и стражем Сердца, зачать удивительную и необычную девочку, но и сформировать вокруг Святослава и Эллии настоящее братство. Каждый из вас выполнил свою задачу и внёс свой вклад в победу. Даже Илария…
— Илария? — Эллия встала с кресла. — Что Илария?
— Илария, сама не подозревая этого, тоже внесла свою лепту в победу.
— Как? — Святослав и все остальные были удивлены.
— Дело в том, Эля, что твоя фрейлина и подруга стала своего рода развилкой, от которой начинался как хороший вариант развития событий, так и плохой.
— Поясни, папа?
— Святослав поцеловал её, помнишь?
— Да.
— После чего у вас началась ссора. У вас обоих был шанс пойти хорошим, благоприятным путём. Но… Эля, твоя излишняя гордость, горячность, упрямство, нежелание слушать, нежелание говорить с любим человеком и даже прощать — привели вас со Святославом на путь самого плохого варианта событий. Тогда ещё, Некроса можно было уничтожить, как только он покинул бы Сердце Мира. Дело в том Эля, что ты могла освободить его, находясь на пике сильнейших эмоций, чувств. Либо на пике счастья, любви. Человек в этом состоянии, может совершить очень многое. Либо на пике горя, страдания и мучений. Это две стороны одной медали. Если бы тогда ты выслушала Святослава, проявила больше гибкости, больше выдержки, сдержанности и мудрости, то всё бы закончилось гораздо раньше. Ты испытала бы счастье любви, то, которое испытала позже, когда наконец отбросила все эти мелкие обиды, всю недоговорённость. Ты могла бы освободить Некроса одним касанием руки и, как только он покинул бы Сердце, оно само уничтожило бы его в мгновение ока. Тем более что Некрос тогда ещё не завоевал и десятую часть твоей души, а значит, был очень слаб. И мог исчезнуть из твоей сущности без всякого ущерба для тебя.
— Но папа, я всё простила, я шла к нему…
— Но увидела в его опочивальне другую женщину?
— Да!
— А тебе не показалось странным, что как раз тогда, когда ты решилась на это, там появляется чужая женщина? Когда это Святослав, только — только отошедший от схватки с волколаком, вдруг находит себе любовницу?
— Я тогда об этом не думала! Да, потом, Марина и Медея мне рассказали, что Слав обвинил меня в том, что я подослала к нему какую-то девку, что бы опозорить его.
— Да, дочь моя. В конце концов, ты могла бы устроить там истерику или потребовать от мужчины, который клянётся тебе в любви объяснений. И всё вылезло бы наружу. Вся махинация Некроса держалась на волоске. Но он уже хорошо знал черты твоего характера и сыграл именно на этом, на твоей гордыне! В моем мире говорят, что гордыня — мать всех остальных грехов. Вместо того, что бы подарить своему возлюбленному ещё тогда всю себя, ты отдала свою сущность опаснейшему врагу. Сердце предупреждало меня об этом,
— Дядька, а почему ты раньше не сказал нам об этом? Мне, Эли? В конце концов, мог бы оставить нам разъяснения и указания. Мы бы избежали многих ошибок.
— Не мог. Как раз ставить вас в известность, а тем более оставлять какие-либо указания, я не мог. Сердце категорически запретило это делать. Попытка помочь вам могла иметь самые тяжёлые последствия. Причём, для всех. И для вас, и для нас с Александрой, и для мира Зеона в целом. В том числе и для самого Сердца. В моём мире говорят так: «Благими намерениями выслана дорога в ад». Оставил бы я вам свои указания — как и что делать, вы были бы лишены свободы действия. Вы старались бы сделать так, как я вам указал, но я не могу предусмотреть всего. Мало того, гарантии, что вы сделали бы всё, именно так как я хочу, не было. И это моментально повлекло бы негативные и тяжёлые последствия. Вы должны были сами принимать решения и действовать исходя из принятого. Это и есть свобода выбора. Мне могут задать вопрос, почему тогда я не воспитал свою дочь так же, как воспитал своего сына и своих питомцев? Я не мог. Ни я, ни королева. Эллия должна была вырасти такой, какой она выросла. В ней должен был бушевать вулкан страстей и желаний. Она должна была быть эмоциональной. Мы с Александрой её воспитывали, но не переходили определённой черты. Зато на всех остальных я оторвался по полной. И вижу, что не зря. Это не значит дочка, что мы с мамой тебя не любили. Нет, моя дорогая, мы тебя любили, извини, Фредерик, даже больше, чем сына. Когда мы уходили, то уже знали, по какому пути ты, Эля, пошла. Всё знали. Ты думаешь, нам с мамой было легко это принять? Нет. Ты не знаешь, сколько слёз пролила твоя мать. Но всё дело в том, что в отличие от простых подданных, не зависимо кто он смерд или высокородный дворянин, твоей матери пришлось принимать очень тяжёлые для неё решения. В этом заключается суть настоящего монарха. В моём мире говорят так — тяжела шапка Мономаха. То есть власть — это тяжкий груз, для того, кто этой властью облечён. Зачастую ему приходиться принимать решения очень тяжёлые и болезненные, но такие необходимые его стране и его народу. Если он — настоящий правитель, а не урод и не клоун с куском металла на тыковке виде короны. Ваша мама Эллия и Фредерик, настоящая королева, с большой буквы этого слова. Она стала ей с того момента, когда подняла боевое знамя Аквитании и повела армию в битву. С тех пор, она всегда принимала решения исходя в первую очередь из интересов Аквитании, а не из своих личных. Даже если эти решения были для неё очень болезненные. Вы себе даже не представляете, дорогие мои, как на вашу маму реагируют в моем, насквозь циничном мире, где власть монарха превращена в бутафорию. Это нужно видеть! Я просто наслаждаюсь этим.
Вы можете подумать, что Сердце Мира некий бездушный и холодный кусок камня, пусть красивого, но камня! И вы будете не правы. Я не знаю, кто создал Сердце Мира, но это были или был великий творец или творцы. Если брать по понятиям моего мира, то Сердце это самый совершенный компьютер всех времен и народов. Его ум, у нас называют искусственный разум. Но… искусственный разум, интеллект как бы он хорош не был — это машина, механизм, бездушный и холодный. Сердце Мира не такое. У него есть душа. И поэтому Сердце подвержено таким же эмоциям и чувствам, как и мы — люди, и другие существа. Именно первый раз сбой произошёл из-за чувств Сердца, когда оно пошло на поводу у эмоций, а не разума. И потом ему пришлось потратить более тысячи лет, чтобы исправить ситуацию. Только поэтому, когда Эля освободила Некроса, Сердце не стало уничтожать его, а предоставило это тебе, Святослав, и мне. Оно дало вам шанс испытать себя. Ты, Слав, не задумываясь, отдал свою жизнь в обмен на жизнь приговоренной любимой. Сердце это оценило. Потом Эля попросило его, и готова была пожертвовать всем, даже собой. Сердце это тоже оценило. В итоге, оно взяло не такую большую цену. Оно не стало брать с тебя Эля плату не рожденными детьми. А взяло другим… Да, дочь моя, ты не станешь королевой. Извини, но как королева — ты не годишься, слишком подвержена эмоциям, а вот как графиня де Конт — в самый раз. Сердце никогда ничего не делает просто так. Ваша же дочь, Святослав и Эля, будет наследной принцессой Аквитании, со всеми вытекающими от этого обстоятельствами.