Наследница

Деверо Джуд

Эксия попыталась выбраться из его объятий.

– Ты, наверное, замерз. Я принесу тебе еще одну попону. Но будет лучше, если ты пройдешь в дом. Ты проголодался, а твои люди наверняка ищут тебя.

Усилия Эксии не увенчались успехом, потому что чепрак сковывал движения, а руки Джейми крепко сжимали ее.

– Хоть один раз тебе не удастся поступить по-своему. Я знаю, ты собираешься остаться подле него. Я же собираюсь остаться с тобой. Поняла меня? На этот раз победа будет за мной.

– Разве

ты не всегда одерживаешь победы? Ты во всем поступаешь по-своему.

– Да? Я считал, что тебе не надо ехать в это путешествие. Я хотел, чтобы ты закрасила те рисунки на фургоне. Я…

– Ты хотел жениться на наследнице Мейденхолла.

– Полагаю, «хотел» сюда не подходит. Мне нужно обеспечить семью, я не вправе жениться на той, кто мне нравится. Возможно, ты не знаешь, что люди моего… моего положения несвободны. Имей мы свободу жениться на своих возлюбленных, то, наверное, брали бы в жены горничных.

– Или рябых?

– Да, – признался Джейми, и по его тону Эксия поняла, что у него нет желания говорить на эту тему. – А теперь расскажи мне о Тоде. У нас вся ночь впереди. Тебе не отвертеться.

Эксия глубоко вздохнула:

– Это сотворил с ним его отец.

Джейми догадывался, что вовсе не несчастный случай стал причиной того, что Тод превратился в калеку.

– Чтобы сделать из него нищего? – Он слышал, что некоторые родители так поступали со своими детьми, и сталкивался с теми, кто не был уродом от рождения. Однако ему никогда не доводилось видеть, чтобы кто-либо был изуродован так, как Тод.

– Чтобы показывать его, – ответила Эксия, – чтобы возить его в фургоне по Англии и брать с людей плату за то, чтобы взглянуть на него.

– А вместо этого его отправили к наследнице.

Эксия хотела сказать «ко мне», но раздумала. Если Джейми Монтгомери узнает, что наследница – она, сделает ли он ей предложение?

– Да, – проговорила девушка. – Однажды Перкин Мейденхолл увидел его, так сказать, в работе и, выкупив, отправил к… к наследнице.

– Как и тебя?

– Абсолютно верно, – с наигранной веселостью ответила она. – Кажется, ему нравятся чудаки и неприспособленные.

– Но ты не неприспособленная. Ты…

– Да? И какая же я? – Тело Эксии напряглось, и она с нетерпением ждала ответа.

– Ты неповторимая. Ты отличаешься от других.

– О, я необыкновенна в той же степени, что Франческа – обычна.

– Франческа, – угрюмо произнес Джейми, – красивая.

Эксия резко подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Франческа не красивая.

– О? – От изумления брови Джейми выгнулись дугой. – А какая же она?

– Можешь смеяться надо мной, но я считаю, что ты не знаешь, что такое красота.

– Это

то, что ты рисуешь, а так как ты довольно часто пишешь портреты Франчески, значит, считаешь ее красивой.

– Нет, красота – это то, что внушает любовь. Это… – Она вновь положила голову ему на грудь – Быть красивым – это значит зажигать в ком-либо любовь. Даже поседевшая старуха может быть красивой, если муж продолжает видеть в ней стройную девушку с горящими глазами и темными волосами. Быть красивым – значит думать о других больше, чем о себе.

– Следовательно, ты красива?

– Ты смеешься надо мной! Нет, я не красива. Я никогда себя таковой не считала. Но вот Тод очень красив. Между прочим, он управляет всем поместьем Мейденхолла. Он знает всех в лицо, ему известны их проблемы. Когда кто-то болеет, Тод следит, чтобы ему обеспечивали надлежащий уход. Он всегда старается поддержать тех, кому тяжело. А особое внимание он уделяет детям, потому что они не видят его уродства. – Эксия улыбнулась. – Они чувствуют его доброту. Тод очень хороший человек.

– Но он не любит Франческу.

– Никто из тех, кто ее хорошо знает, не любит Франческу, – с пренебрежением произнесла она. – Кроме тебя. Под маской ты видишь деньги. Как и все на свете.

– Франческа не заботится о людях, проживающих в поместье?

Джейми вспомнил, как сестры уверяли его, что он несет ответственность за жителей всех ближайших деревень. «Монтгомери владели этой землей веками, поэтому каких-то два года не лишают тебя ответственности за нее» – такова была их философия.

– Франческа даже не знает, как их зовут. Франческа хочет…

– Ну, и что же хочет Франческа?

– Ты опять пытаешься узнать у меня, как успешнее за ней ухаживать? Может, стоит посоветовать преподнести ей еще один букет маргариток? Полагаю, тебе надо запереть ее в комнате, доверху забитой этими цветами.

– Нет, я не спрашиваю, как ухаживать за ней. Я… – Да, о чем же он спрашивал ее? – Чего ты хочешь от жизни?

– Свободы, – без колебаний ответила Эксия. – Чтобы не жить взаперти. Чтобы иметь возможность идти куда хочу и когда хочу. – Она опять посмотрела на Джейми. – Ты был во Франции?

– Много раз.

Он улыбнулся. Его одежда все еще была влажной, он замерз, кожа под коркой грязи зудела, от чепрака, в который была укутана Эксия, воняло. Все это полностью лишало ситуацию малейшей доли романтики, однако у него было такое ощущение, будто…

Эксия уперлась руками ему в грудь и попыталась вырваться.

– Неужели ты собираешься соблазнить меня? – в ужасе спросила она. – Зачем ты так смотришь на меня? Сначала бедняжка Диана, потом дурочка Франческа и вот теперь я?