Наследница
Шрифт:
— Затем, чтоб с окон ничего не смогли считать лазером, — объясняет он, заметив, что я с интересом наблюдаю за ним. — Эта пленка так же надежна, как и простые глушилки. Только, в отличие от них, эту штуку не надо включать-выключать. И она не ломается.
Но меня больше волнует не лазер, а грязные стекла. И то, что в этих хоромах всё покрыто вековым слоем пыли разве что не с мизинец толщиной. Если браться за уборку всерьез, то даже с помощью Томки на это уйдет пол моей жизни.
«Надо будет подыскать домработницу, — прихожу к я заключению. — А то и
От бытовых проблем меня отвлекает тот техник, который проверял телефон. Докладывает, что со связью (по крайней мере, до центрального кабеля) всё в норме. Проводит меня в кабинет и с гордостью демонстрирует допотопный аппарат с наборным диском и трубкой на проводе.
— Те разговоры, которые не хотите разнести по всей округе, — советует он, — ведите не с радиотелефона, а отсюда. Тогда хоть можно процентов на девяносто ручаться, что вас не прослушают до АТС. Большего гарантировать не могу. К сожалению, телефон — какие кодаторы на него ни устанавливай — в секретных переговорах самая ненадежная штука.
Я сразу же испытываю аппарат, набираю номер Пляцидевского:
— Даниил Александрович? Как вы? Как Олег?
— Вика, ты? — радостно квакает мой личный Дейл Карнеги. — У нас всё отлично. Ты где?
— У себя дома. В Ольгино. Следак из прокуратуры потребовал, чтоб я жила по месту прописки. Ослушаться я не посмела. Подъезжайте, будем отмечать новоселье. Напьемся, — зачем-то обещаю я трезвеннику Пляцидевскому, которого воротит даже от пива.
— Ну, если так, то, конечно, подъедем. — При этих словах он вздыхает с тоской завязавшего алкоголика. — Вернее, подъедет Олег, без меня. Немного попозже. Сначала пусть отвезет меня в Пулково. Я сегодня улетаю в Москву. На денек. Не беспокойся, завтра вернусь. Вика, Олег рвет у меня трубку.
— Передавайте, — томно вздыхаю я и блаженно зажмуриваю глаза. Как же сильно за эти полтора дня я успела соскучиться по Гепатиту! Как же мне его не хватает! Что буду делать, если он, когда всё закончится, решит вернуться в Москву? Наложу на себя руки? И что ж я за дура…
— Здорово, красавица, — словно ласковым бризом обдает меня из телефонной трубки теплым голосом Олега. — Не повинтили тебя мусора? Не раскололи, какая ты страшная рецидивистка?
— Хрена им в жопу, а не меня, — довольно хихикаю я. — Мы с Томкой ушли в несознанку. Молчали, как на допросе в гестапо. Тебя когда ждать?
— Вот отвезу Даниила в аэропорт и прямиком рулю в Ольгино. Уже скоро, — обещает Олег. А я сразу же думаю, что сегодня наконец будет первая ночь, которую мы с Гепатитом проведем наедине. В нормальных условиях. Без сопутствующих головняков. От таких сладких мыслей я ощущаю приятную тяжесть внизу живота. И выдыхаю в трубку: — Я очень соскучилась!
— Не скучай. Уже скоро, — повторяет Олег. — Я сейчас проезжаю мимо парка Победы. Минут двадцать, и я уже в Пулково. Высаживаю Даниила, и сразу к тебе.
— Кстати, можешь не сразу. Минут двадцать назад я в те места, которые будешь проезжать, отправила
— Вот там-то как раз я с ней и пересекусь. Вернемся вместе. До встречи, красавица.
В ответ я несколько раз быстро чмокаю губами и — счастливая! — кладу трубку на телефон.
В этот момент один из «уборщиков» обнаруживает в столовой первый жучок.
Часть первая
КЛЕОПАТРА РОССИЙСКОЙ ЗАКАЛКИ
Глава первая
НЕ ХОДИТЕ, ДЕВОЧКИ, К МАЛЬЧИКАМ ГУЛЯТЬ
ТАМАРА АСТАФЬЕВА
19 сентября 1999 г.
— На хрена мне сдались эти амбалы? — недовольно поморщилась Тамара, но Вика вцепилась в нее, как репейник в собаку:
— Нет, возьми! Двоих стояков. На всякий пожарный.
— Какой пожарный? — чуть ни расхохоталась Тамара. — Я понимаю, хотят прикончить тебя. Так ты у нас будущая миллиардерша. А кто я? Никто. На меня даже жалко пули…
— Короче, не спорь! Сережа, Артем, едете с ней.
— Well. Хорошо-хорошо. Едете, мальчики, не беспокойтесь. Оба на заднем сиденье. Так, чтобы я сразу забыла, что вы существуете. Ну, Энглер! И какая же ты… Та-а-ак, за рулем я…
Она почтила вниманием навязанных ей телохранителей, только когда подъехала к дому и припарковала «мерседес» точно на том самом месте (отмеченном на асфальте черным горелым пятном), где еще позавчера днем стоял Викин «ауди».
— Сидите в машине, следите, чтобы и под нее не подсунули бомбу. Я по-быстрому. Туда и обратно.
— Нет, мы с тобой, — попытался возразить тот из стояков, который посимпатичнее. Который Сережа. Вот только, что с того, что Сережа? Что симпатичный? До лампочки! Возражать усталой, не выспавшейся Тамаре чревато. Можно нарваться.
— Я что, непонятно сказала?!! — нарвались телохранители. — Мне повторить?!! — Тамара распахнула дверцу, легко выпорхнула из машины. И только тогда подумала, что взяла вот сейчас и неоправданно нахамила несчастным забитым амбалам. — Извините, парни, — наклонилась она к открытому окну. — Я, кажется, погорячилась. Поймите правильно: девочка устала, девочка не выспалась, у девочки нервишки. Так я мухой, туда и обратно, — еще раз повторила она и пошагала к подъезду.
А потом сработал инстинкт.
Точно в тот самый момент, когда Тамара распахнула дверь в квартиру.
Минуло не менее секунды, прежде чем она сообразила, что же насторожило ее и заставило тренированное тело метнуться от двери в сторону лестницы, а правую руку — нырнуть под полу курточки, где должна была быть кобура с пистолетом. Но на этот раз не было ни «Беретты», ни кобуры… не было ничего. Только умение с грехом пополам махать руками-ногами и два бесполезных сейчас телохранителя, которых она неосмотрительно заставила дожидаться в машине.