Наследнички 5
Шрифт:
Внезапно перед глазами, как наяву, появилась Лариса. Она с кем-то говорила по телефону, хмурилась и пыталась намотать на палец тёмную короткую кудряшку. Видение было настолько реальным, что Рома улыбнулся. Увидит ли он её когда-нибудь вживую? Думать о том, что он застрял здесь навсегда, не хотелось, и Роман отбросил пораженческие мысли.
— Очень хорошо, эм, миледи Элана, — Рома быстро сориентировался, как нужно обращаться к дочери хозяина этого дома. Слабая улыбка, скользнувшая по губам совершенной формы, дала понять, что он пока всё делает правильно.
— Это мой долг, ваше высочество, — она практически
— Как вы это сделали? — спросил Рома, пристально разглядывая её. — Как вы отдали приказ служанкам, чтобы они ванну приготовили?
— С помощью артефакта дальнеречи, — Элана, наконец-то, посмотрела на него, и в её взгляде промелькнуло удивление. — Мы достаточно обеспечены, чтобы позволить себе подобные вещи.
— Ах да, артефакты дальнеречи, точно, — Рома поймал её взгляд, и девушка вздрогнула. — Я ничуть не сомневаюсь, что вы можете себе их позволить. — Он замолчал, а когда молчание начало становиться напряжённым, добавил. — Я не совсем понял про трон отца. Почему никто не может его занять?
— Когда император Зелон умер, после положенного годичного траура выяснилось, что он умер не до конца. Что где-то он всё ещё существует. Отец говорил, что это было очень странно. Он был ещё совсем молод, когда его дед получил эти земли в знак признательности за преданность, но прекрасно помнит, как в тронном зале никто не мог приблизиться к трону и императорским регалиям. Зелон очень хорошо позаботился о том, чтобы никто не мог претендовать на его наследие. — А Веор говорил, что Зелон отдал земли ему. Ну, это в конце концов, несущественно. — Император всем Высоким Лордам подложил изрядную свинью, но его имя до сих пор не забыто. — Певучий голос Эланы, почему-то действовал на нервы. Рома внезапно ощутил, что начинает болеть голова.
— Империя прекращает существовать, и потребность в троне императора исчезает, — пожал плечами Орлов. — В чём проблема?
— Зелон и об этом позаботился. Суровое проклятье падёт на голову того, кто рискнёт осуществить этот план. — Элана улыбнулась на этот раз довольно жёстко. — Лорд Эйлон однажды решился. Для него и его рода эта попытка весьма печально закончилась. С тех пор правит Совет Родов. Но пустой трон императора действует угнетающе, и не только на Высоких Лордов.
— Странно, — Ромка отвернулся и протёр лицо руками. — Каким образом отец мог наложить проклятье, если он не мале… — он быстро прикусил язык и снова повернулся к Элане. — Простите, миледи, но я сильно устал. У меня был какой-то совершенно бесконечный день.
— Неудивительно, что вы устали, сейчас уже практически ночь, — когда она это произнесла, Рома резко повернулся к окну.
Ведь только что был день! Сколько часов в местных сутках? В окне было видно край неба, усыпанного звёздами, и две! луны. Наверное, именно эти две проклятые луны заставили его окончательно поверить в то, что он не в своём мире. Роман посмотрел на потолок. Огромные светильники излучали свет, очень похожий на дневной, наверное, поэтому он не заметил, как день сменился ночью.
— Ванна готова, ваше высочество. — Внезапно
— Да, конечно, — Рома удивлённо посмотрел на неё. Элана что, ждала, когда он ей разрешит уйти? И поэтому стояла здесь, разглядывая пол? А когда поняла, что от него мало толка, то спросила напрямую. Наверное, ему всё-таки повезло, что он сын Зелона. А окажись он здесь просто, как Ромка, что тогда? Да ничего. Его бы в том леске прикопали. Уж целой толпой сумели бы справиться. Нет, он, конечно, посопротивлялся бы, и даже, возможно, дорого продал бы свою жизнь, но факт остаётся фактом, один в этом мире без привязки к могущественному отцу, он не выжил.
— Мяу, — Паразит вскочил на огромную кровать и свернулся на ней клубком.
Рома сел рядом и принялся бездумно гладить его по шелковистой шёрстке. Мысли плавно переключились на Андрея. Где сейчас брат? Как он справляется?
— Почему ты не перенесёшь нас друг к другу? — тихо спросил Рома у кота.
Паразит принялся потягиваться, впуская и выпуская когти. Он смотрел на Рому огромными глазищами, и на этот раз даже не мяукал. Поиграв в гляделки со своим подопечным, кот повернулся к нему пушистой задницей и снова улёгся на кровати. По какой-то только ему известной причине, Паразит хотел, чтобы Ромка остался в замке.
— Господин, — дверь открылась и вошёл бледный Скварон. Посторонившись, он пропустил слуг, принёсших еду. — Лорд Веор распорядился подать ужин к вам в комнату. Он разумно предположил, что вы слишком устали, чтобы спуститься за праздничный стол.
— Праздник, мать вашу, наследник Зелона заявился, — пробормотал Рома, поднимаясь с кровати. — Я вас понимаю. В какой-то мере. Так хоть какая-то определённость появилась. Ну отец, — и он негромко рассмеялся. — К счастью, дома он не может отчудить такое, ему Кодекс не позволит.
Его взгляд метнулся к столу. Есть или не есть, вот в чём вопрос. А вдруг его травануть захотели. Смысла, правда, Рома в этом не видел, но он вообще во всём, что с ним произошло, не видел смысла.
— Несмотря на всю нашу подготовку, нас, оказывается, оберегали от всего на свете, как оранжерейные особо ценные цветы, — снова пробормотал он. — Так мне есть или не есть?
Его сомнения развеял Паразит. Он поднялся, принюхался и прыгнул с кровати прямиком на стол. Скварон нахмурился и положил руку на рукоять меча, но, столкнувшись с предостерегающим взглядом некроманта, опустил меч и сложил руки на груди, глядя на кота с плохо скрываемой брезгливостью.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, господин, — наконец, проговорил воин, — но вы правда позволите этому животному есть с вашего стола.
— Ещё как позволю. — Ромка криво усмехнулся. — Этот кот гораздо умнее, чем все здесь присутствующие, включая меня. И, да, я даже тебе позволю есть за моим столом, вот такой я добрый и отходчивый. Садись, поедим, а то у меня вода в ванне остынет, и кто будет в этом виноват? — И Рома сел за стол, глядя, как кот с недовольным видом ест какую-то птицу, похожую на перепела. Его любимой буженины на столе не было, и Паразит пребывал от этого далеко не в прекрасном настроении.