Наследник (1914 год)
Шрифт:
Маргарита была одета дорого, модно, но неопрятно, с подчеркнутым презрением к одежде, что может позволить себе лишь весьма состоятельный человек.
– Не вставай, – сказала она Андрею.
Шляпу Маргарита снимать не стала, с Андреем она вела себя, как старая близкая приятельница, и когда он хотел поцеловать ей руку, сама поцеловала его в щеку и сказала:
– Если я заражусь от вас – придется вам за мной ухаживать.
– Нет, я его не допущу, – сказал Ахмет. – И не надейтесь.
Они уселись
– Вы бледный, – сказала Маргарита. – Но это вам идет. Это романтично.
– Расскажите о себе, – попросил Андрей. – Мне кажется, что я вас вечность не видел.
– Что со мной станется! – сказала Маргарита. – Все по-прежнему. Живу в Одессе, хожу в эту проклятую гимназию. Вырвалась сюда на каникулы.
– Я не знал, что Спиридоновы ваши родственники.
– Дальние, – сказала Маргарита. – Но я у них уже останавливалась раза два по дороге в Ялту.
Излишняя оживленность Маргариты была неестественна. Как и сам ее приезд в зимний Симферополь. Может, она хочет что-то рассказать Андрею, но стесняется Ахмета?
– Угощайтесь, – сказал Андрей. – Это хорошие яблоки из собственного сада. – Он показал на окно. Под ярким зимним солнцем была видна единственная тетина яблоня.
– Вы в Ялту не собираетесь? – спросил Андрей.
– Я еще не решила, – сказала Маргарита. – Это зависит от моих дел.
– Какие еще дела? – возмутился Ахмет. – Какие могут быть дела?
– У каждого человека могут быть дела.
– Вы давно видели Лиду? – спросил Андрей.
– Я ее не видела с лета, – сказала Маргарита. – Но мы регулярно переписываемся. У нее все в порядке. А вы скоро выздоровеете?
– Я уже здоров.
– И намерены выходить на улицу?
– Разумеется, – сказал Андрей. – Не сидеть же мне все каникулы здесь.
– Я очень за вас рада. – Маргарита обернулась к зеркалу, что стояло в углу, критически осмотрела себя и поправила шляпу.
Андрей ждал чего угодно, только не такого светского визита. Ахмет тоже был растерян.
– Ну что ж, мне пора, – сказала Маргарита, поднимаясь. – Я была очень рада вас увидеть. Надеюсь, что до вашего отъезда мы еще увидимся.
– Мы поедем на водопад, мы уже договорились. Послезавтра, – сказал Ахмет, и в его глазах было что-то собачье. В присутствии Маргариты он терял способность балагурить.
Дверь за гостями закрылась, впустив в прихожую жгучий морозный воздух. Андрей прошел к себе в комнату и лег. Все не так, все неладно…
В прихожей хлопнула дверь. Вернулась тетя Маня.
– Ты курил? – спросила она из гостиной. – Разве ты куришь?
Как будто это было немыслимым преступлением Андрея.
– Нет, – отозвался он. – Ахмет приходил.
Тетя возилась в гостиной, потом Андрей услышал, как она
– Ахмет был один? – спросила тетя.
– А что?
– Он оставил тебе записку. – Тетя вошла в комнату, держа в руке клочок бумаги. – Но почему-то положил ее в вазу с яблоками и подписался буквой «М».
– Дай сюда! – Андрей вскочил с кровати как ужаленный и вырвал записку у тети.
На листке бумаги было написано:
Андрей! Если сможете, я жду вас у кондитерской завтра в четыре часа.
– Значит, Ахмет был не один, – сокрушенно произнесла тетя.
– А я не говорил, что он был один, – сказал Андрей.
Значит, Маргарите надо с ним поговорить. Но без свидетелей. Наверное, о Лиде. Конечно же о Лиде!
– И не мечтай завтра выходить из дома, – сказала Мария Павловна.
– Ты же знаешь, что я совершенно здоров.
– В тебе таится инфекция. Ты хочешь слечь на месяц?
– Я здоров.
– Эта девушка… Ты с ней давно знаком?
– Давно.
– И она курит? Ты увлечен ею?
– Да нет же! – рассмеялся Андрей.
На следующий день было куда теплее. Маргарита ждала его на улице, не доходя до кафе. Солнце, хоть и клонилось уже к закату, светило по-весеннему, высушило мостовую, а уже разукрашенная елка возле магазина казалась анахронизмом. Маргарита была в синем расклешенном пальто до щиколоток. Издали она выкликнула подготовленную фразу, так что слышала вся улица:
– Андрей, в Ялте уже цветут розы. Куда мы пойдем?
– В кондитерскую вам не с руки?
– Не надейтесь, что меня можно скомпрометировать. Ваш Ахмет влюбился в меня. Он знает о каждом моем шаге.
– Он очень хороший товарищ, – сказал Андрей.
– Еще чего не хватало! – Маргарита громко рассмеялась. – Это вовсе не достоинство!
Они вышли к семинарскому саду. Тени от деревьев были длинными и черными, а там, где они пересекали сохранившиеся на траве ломти снега, тени казались сиреневыми.
– Чудесная картина. Настоящий Юон, – сказала Маргарита. – Вы любите Юона?
– Я его не знаю, – сказал Андрей.
От Маргариты исходило нервное напряжение. Если она говорила, то авторитетно и умно, если смеялась, то громче и заливистей всех.
– Вы отсталый провинциал, но именно это мне в вас нравится. В вас сохранилась странная чистота, которую не найдешь в столице.
– Я живу в Москве.
– Во-первых, вы живете там без году неделю. А во-вторых, Москва никогда не сможет стать столицей.