Наследник Бури

Гастов Алекс

Пузырь был уже в метр шириной, и продолжал надуваться. Такими темпами, Вася заполнит им всё помещение, и если эта штука способна взрываться… Дьявольщина!

После увиденного, я не хотел снова касаться дара. По крайней мере, до тех пор, пока не проконсультируюсь хоть с кем-нибудь, но… Я не мог предсказать, чем завершится Васин фокус, а умирать совсем не хочется.

Нырнув Льву под локоть, я вытянул руку, одновременно зажмуриваясь и представляя родовой знак на чёрном фоне. Едва коснувшись пузыря, я почувствовал адское жжение на ладони, но упорно

вытягивал руку, концентрируясь лишь на одной мысли. Забрать энергию.

В этот раз обошлось без странных видений, лишь чертовски сильный ожог, волной поднимавшейся от ладони к плечу. Пузырь ощутимо давил на ладонь, и я переключился на другую идею. Мысленно, я пытался сдуть его. Не лопнуть, а лишь замедлить расширение, и жжение стало в сто крат сильнее.

Содержимое пузыря будто проходило сквозь меня, и, не находя выхода, оседало внутри. Тошнотворное головокружение угрожало лишить чувств в самый неподходящий момент, но всё закончилось громким хлопком.

Меня отбросило в сторону, Лев рухнул сверху, придавив тазом мою ногу. Разомкнув веки, я с облегчением отметил, что пузыря больше не было. К несчастью, распирающее чувство в ладони никуда не делось, пузырь будто продолжал толкать мою ладонь. Уже не так навязчиво, но, как и у любого другого мужчины, непонятный симптом вызывал острую панику. Жаль, что такое не загуглишь.

Лев поднялся, отряхнувшись, протянул мне руку. Хватаясь за него, я ждал чего угодно, что обожгу его или снова, невольно, начну тянуть энергию, но, слава богу, обошлось.

— Кто-нибудь ещё хочет посмеяться над пузырями Капустина? — осведомился он, оглядывая класс. Никто не ответил.

Сам виновник инцидента, потупив взгляд, безуспешно пытался спрятать улыбку. Анна Игоревна, выбравшись из-за укрытия, тоже пыталась спрятать эмоцию, только другую — страх. Она улыбалась, но глаза её были полны ужаса.

— Молодец, Капустин! Я же говорила, что у тебя всё получится! Только… — прокашлявшись, она неохотно сблизилась с ним. — В следующий раз, постарайся контролировать силу. Кто знает, чем бы закончилась твоя инициация, если бы не Фёдор Аронов.

О, как она произнесла моё имя! С таким откровенным подобострастием, что у меня аж руки покрылись мурашками.

— Я буду учиться контролю, — серьёзно кивнул Вася, и, в сердцах, выпалил: — Благодарю Вас за помощь в преодолении первого порога!

— Не за что. Иди, садись… Вы тоже, ребята. Кто-нибудь хочет продемонстрировать нашему уникуму мастерство контроля?

— Пусть спаситель покажет свои фокусы, — тут же подал голос Сёма, один из первых, спрятавшихся у задних парт.

— Тебе недостаточно демонстрации? — огрызнулся я.

— Не стесняйся, расскажи нам. Чему ещё обучают в тайных подвалах имения Ароновых?

— О каких подвалах ты ведёшь речь, друг? Что-то не припомню, чтобы ты удостаивался приглашения в наше имение.

— Ой, да брось… Все знают, что дружина твоего отца — самая сильная в империи. Что за фокусы вы с ними проворачиваете? Они все так умеют?

— У нашей семьи нет никаких секретных

фокусов.

Остальные недоверчиво захихикали. Конечно, это прозвучало глупо, но у меня не было права ответить иначе. «Обрывай любые разговоры об обучении внутри рода», наставлял отец. Эта фраза огнём выжжена в моей памяти.

— Здесь же все свои! Вон Капустин не постеснялся продемонстрировать мощь, на которую он способен, — Семён поклонился приободрившемуся Василию. — Не стыдно тебе, лгать своим друзьям?

Все, и особенно Анна Игоревна, наблюдали за перепалкой с интересом. Самсонова даже подняла голову с рук, уставившись на меня поразительно большими глазами.

Неужели это и есть наказ Куропатова-старшего: дразнить меня при первой же возможности? Бред какой-то. И всё же, Семён поднял опасную тему. Всегда ненавидел стрелочников, но мне срочно нужно скрыться с радаров.

— Род Ароновых — не цирковые артисты. Мы призываем дар тогда, когда для того есть причина. Чего нельзя сказать про тебя.

— Ты на что намекаешь? — напрягся он.

— Ты так любишь лезть в драку, но может это из необходимости? А, Семён? Дополнительные тренировки от недостатка контроля?

— Брехня!

Со скрипом отодвинув стул, он гордо выпрямил осанку и проследовал к доске. Яркое свечение у плеча, взмах руки — и в его ладони материализовался сначала шест, а затем и ярко-лиловое лезвие секиры. Сделав пару взмахов, он картинно закинул её на плечо.

— Ну? Кто хочет потрогать?

— Не упускай шанса, — нарочито громко прошептала Люда, подталкивая Льва. Тот, растерянно встрепенувшись, тут же натянул неестественную улыбку на лицо.

Ещё один мой соперник поднялся и направился к Семёну. На демонстрацию способностей сразу двух, вызвавших меня на дуэль, ублюдков я и не рассчитывал.

Уже знакомым взмахом руки, Лев материализовал башенный щит, по обыкновению стукнув нижней частью об пол. Спавшие инстинкты пробудились. В детстве… В моём детстве, мне часто приходилось сталкиваться с противниками сильнее и выше меня ростом, и искать слабые места вошло в привычку.

Оба двигались медленно. Лев ограничен в перемещениях громоздкостью своего дара, а Семёну требуется время для хорошего замаха. Единственное, что оставалось для меня загадкой — это последствия удара. Сможет ли Сёма меня разрубить при желании?

— Руби, — велел Лев, ещё раз стукнув щитом об пол.

Вытянув руку вперёд, на манер бейсболиста, Семён широким замахом обрушил лезвие секиры на щит. За столкновением двух разных энергетических объектов последовал фейерверк искр и слабая ударная волна, взъерошившая мне волосы. Да уж, сомнений нет. Под такой удар попадать нельзя…

Остальные одобрительно захлопали представлению, Анна Игоревна даже коснулась щита Льва, изучая его на предмет повреждений.

— Прекрасная демонстрация, юноши. Разумеется, мастера, ежедневно тренирующие владение даром, устраивают более зрелищные представления, — обратилась она к аудитории, — но записи репортёров вы и сами можете найти.