Наследник Бури

Гастов Алекс

Палата Куропатова находилась в конце длинного коридора, в ней он лежал один. Внешне, я бы не сказал, что Семёну сильно досталось. Плохое состояние выдавала лишь дрожь в руке, которой он пытался поднести чашку к губам.

— Господин, давайте я помогу!

Ириша подскочила к пациенту, перехватывая чашку из его рук, но увидев меня, Семён отстранил её.

— Дай мне с ним поговорить. Наедине, — добавил он, стрельнув взглядом на Михайлова.

Кивнув стражу, я запер за ними дверь и подошёл к своему сопернику. Впервые я оказался

с Семёном наедине.

— Зачем ты полез в испытание?

— Догадайся, — огрызнулся он.

— Хотел доказать, чего ты стоишь? — я усмехнулся, подтащив к себе табурет. — Тебя так задели мои слова?

— Не только твои.

Он напряжённо сверлил меня взглядом, желваки играли на скулах. Сжимая и разжимая кулаки, он медленно разгонял дыхание, набирался решимости.

— Я убью его, — просто сказал он. — И вряд ли останусь жив. Поэтому, я хотел, чтобы ты знал.

— Что?

— Это я надавил на техника. Я испортил аппаратуру. Из-за меня ты чуть не подох в этой клетке. Ясно?

— Гордишься своим поступком?

Стиснув кулаки, он хотел ответить оскорблением, но брань так и не сорвалась с его губ. Обессиленно обмякнув, он откинулся на подушку, уставившись в одну точку.

— Нет.

— И кого же ты собираешься убить? Грибоедова?

— Отца.

Огромных усилий мне стоило сдержать довольную ухмылку. Обернуть усилия невоздержанного исполнителя оказалось легче, чем я думал.

— Зря.

— Что?! — Семён возмущённо подался вперёд. — Ты хоть представляешь, что это за гнида в человеческом обличии?

— Представляю. И всё же, так ты ничего не добьёшься. Посуди сам. Он умрёт быстрой смертью, пытать его ты не станешь, не та натура.

— Это мы ещё посмотрим, — огрызнулся Семён.

— Ты никак не накажешь его, а просто избавишь от мучений. Я уже молчу про вероятность того, что отец окажется тебе не по силам. Он ведь уже хотел тебя убить, ты в курсе?

— Когда?

— Проблемы с электричеством ты не застал, верно? — неудобно устроившись на табуретке, я закинул ногу на ногу, глядя на пациента сверху вниз. — Грибоедов был уверен, что ты мёртв, и хотел обвинить меня в твоей смерти. Просто чудо, что в твою дурную голову пришла идея испытать себя именно в этот момент.

— За языком то следи, Аронов…

— Если ты действительно хочешь доказать всему миру, что Куропатов-младший чего-то стоит, ты должен выжить. Прогнуться сейчас, чтобы ударить отца в уязвимое место тогда, когда он этого не ожидает. Переиграть кукловода в его же игре.

Снова напрягаясь, Семён обречённо уставился в одну точку.

— Это не мой уровень. Отец… Если я не убью его сейчас, то потом у меня не будет шанса. Он собирается лишить меня права наследования, исключить из Рода, как какого-то ублюдка!

— Спокойно, с этим я помогу. Есть у меня одна идея, но мне нужно, чтобы ты остался дееспособным. Когда с твоим отцом будет покончено, его земли перейдут тебе.

— А что

взамен?

— Союз, — улыбнулся я. Слово «верность» было неуместным, оно бы только распалило уязвлённую гордость юного Куропатова.

Задумчиво уставившись в одну точку, он оценивал перспективы моего предложения.

— И что ты хочешь, чтобы я делал? В ноги ему упал, умолял не прогонять меня?

— Так ты только покажешь слабость. Нет. Он узнает, что я приходил к тебе, у него наверняка здесь везде глаза и уши. Более того. Позвать меня было благородной, но тупой затеей, — я сочувственно поглядел на Семёна. — Твои шансы на выживание стремятся к нулю.

— И что делать?

— Во-первых, скажешь, что я пришёл по собственной инициативе. Во-вторых, дай ему понять, что драку в спортзале я воспринимаю как соперничество между двумя наследниками. И твои шестьдесят три процента на «ветрах» только распалили мой гнев.

— Но ты же не дурак, — насупился он. — Любой бы понял, что к чему.

— Уязвлённый гордец, — поправил я. — Скажешь, что я потребовал повторения эксперимента. Наперегонки.

— Сдурел? — он аж глаза округлил. — Я в эту штуку больше не полезу!

Устало протерев виски, я набрался терпения.

— Ты не о том думаешь, Сём. Твой отец воспринимает людей как ресурс, и если потенциально, через тебя он получит хоть какой-нибудь рычаг давления на Аронова-младшего, зачем бы ему это не понадобилось, он позволит тебе остаться.

Замолчал, думает. Не уверен, что усилия окупятся, но терять потенциального человека в стане врага я очень не хотел. Тем более такого. Злость Семёна будет только распалятся со временем, и если Куропатов не прочитает мотивы своего сына, я смогу нанести удар в нужный момент и это ничего не будет мне стоить.

— И ты хочешь, чтобы я доверился тебе? После того, как пытался тебя покалечить?

— Мы больше не враги, мы союзники, Сём, — добродушно улыбнулся я. — Тебя ведь удивило то, как Алексей резко стал к тебе холоден? Ну так я открою карты, — широким жестом разведя руки, я объявил: — я шантажировал его, чтобы обвинить тебя перед Ассамблеей.

— Ах ты…

— Тихо! Я сообщил эту информацию, чтобы донести одну простую мысль. В этом больше нет смысла. Мне не выгодно твоё обвинение, наоборот. Куропатов-младший должен наращивать репутацию, потому что терпеть тень твоего отца за спиной я не намерен. Мы в одной лодке, Сём.

Протянув руку, я почти не сомневался, что он согласится. Всё-таки Семён слишком долго подчинялся отцу и рисковал, потому что боялся его. Такой человек может обсуждать самоубийственную миссию, но, когда дойдёт до дела, он сдрейфит. Так что Семён с радостью вцепится в спасительную идею, и ответное рукопожатие подтвердило мою теорию.

— Значит союзники? — исподлобья глянул он. — Не думал, что всё так закончится.

— Стратегическое мышление — не сильная твоя сторона, — честно сказал я.