Наследник Буйного
Шрифт:
– Ты меня пугаешь, - признаётся она. – Прости меня, моя хорошая. Но сегодня я увидела в городе Эмира.
– Какого?
– Сестра смотрит на меня растерянно. Уточняет шёпотом, не позволяет себе даже на секунду поверить.
– Нашего Эмира. Нашего.
– Мой голос окончательно ломается. Осколками перерезает голосовые связки. Я не могу больше ничего сказать. Только прижимаю к себе застывшую сестру. Я обнимаю её, глажу по волосам. Показываю, что я рядом. Помогаю шок пережить.
– Дядя Эмир? – Спрашивает она, а в глазах слёзы. – Он живой? Живой! Злата, это же замечательно! Вы теперь
– Сестра засыпает меня различными вопросами. Её, как и меня, качает. От радости до злости. И каждое слово наполнено горьким непониманием.
У меня нет ответов. Я рассказываю, что встречусь завтра. Всё спрошу, узнаю. Чтобы ответами залатать душевные раны.
– А я могу пойти? – С надеждой уточняет Катя. – Я тоже спросить хочу!
– Прости, это взрослый разговор. Между нами. Но я перескажу тебе всё. Я думаю, мы вообще поговорим несколько минут и разойдёмся.
Не разойдёмся. Надежда даже не пытается зародиться. Эмир как бульдог. Вцепится мёртвой хваткой, если что-то захочет. И просто так не отпустит, пока всю кровь не выпустит.
Я очень волнуюсь перед нашей встречей. Держусь до момента, как узнаю время и место. А потом… Голова кругом и дрожь во всём теле. Сознание выключается. Не помню ни как собираюсь, ни как у ресторана нужного оказываюсь. Только слышу стук каблуков об асфальт. Я рассыпаюсь внутри от волнения, а шагаю ровно. Не показываю своего состояния.
Сбиваюсь с такта на мгновение, когда вижу Эмира. И сердце тут же плясать начинает. Кувырок делает. От груди до пяток и обратно. Болезненной пульсацией по всему телу отдаёт. Ресторан пуст. Эмир сидит за столиком в центре. И с меня взгляда не сводит.
– У меня мало времени, - заявляю я, усаживаясь напротив. Храбрюсь. – Всё быстро обсудим, и я пойду.
– Не пойдёшь, - отрезает мужчина. – Мы будем говорить столько времени, сколько я захочу.
– Иначе?
– Иначе последствия тебе не понравятся.
Жалко. Что вилок и ножей на столе нет очень жалко! Потому что я бы сейчас ему вилку в руку воткнула. Потому что он не имеет права таким тоном со мной говорить. И приказывать права не имеет!
Вот только Буйному это всё до лампочки. Он, как всегда, живёт в своём мире, в котором только его правила и законы существуют.
– Тебе тоже, - в глаза его с вызовом смотрю, - ты так решил разговор строить?
– Кукла...
– Скалится, зубы стискивает, не нравится ему. Мне тоже много что не нравится. Но той девочки, которая ловила каждое его слово, уже нет. И так просто меня не запугать.
– У меня имя есть, Эмир, и оно мне очень сильно нравится. А ещё мне нравится, когда мне не угрожают.
– Не доводи, и мне не придётся угрожать.
– В ответ рявкает. Я же прищуриваюсь.
– Не доводить? Серьёзно? Это мне покойничек, восставший из гроба, говорит?!
– Не сильно, вижу, скучала.
– Если мы об этом поговорить собрались, то я пойду, у меня дел много.
– Хочу со стула встать, как его громилы, которые под стеной стоят, вперёд рыпаются.
Буйный руку поднимает, чтобы назад отступили.
– Серьёзно?
– В него
— Это всего лишь призыв к разговору.
– Ну так говори, что тебе нужно?!
– Шиплю.
– Я хочу видеться с сыном.
– Проехали, что ещё обсудим?
Вперёд подаётся, а меня кроет от того, насколько он близко оказывается. Его запах в ноздри вбивается, голову кружит. Я почти готова поверить, что кукухой поехала. До сих пор не верю. Рассматриваю его вблизи. По шраму взглядом скольжу. В глаза его всматриваюсь. В них ещё больше тьмы появилось.
– Здесь мы остановку сделаем, Зла-та, потому что я сына видеть хочу. Право имею. И кому как не тебе знать, что если я хочу, то получу.
Сука. Где там моя вилка?!
– Проголодалась, стейк хочу, с кровью, - губы в улыбке растягиваю, - и нож, желательно острый.
– На мокруху с поджогов перешла?
– Эмир краешками губ улыбается, глаза моментально вспыхивают.
– Развиваюсь, не стою на месте. Ну так что насчёт стейка?
– Бровь вопросительно приподнимаю.
Сабуров взмах рукой делает, и к нам уже официант бежит. Кто бы сомневался.
– А ты, вижу, всё счастье в ресторанном бизнесе пытаешь?
– Улыбаюсь ещё шире: как у них здесь дела обстоят с пожарной системой?
– Угроза?
– Буйный тут же хмурится. Уже бы и дурак со второго раза понял, что это не его. Но Сабуров на третий круг пошёл.
– Ну что ты, кто я такая, чтобы тебе угрожать?
Эмир заказ делает, стейк для меня заказывает и просит порезать сразу. Трус!
– Вернёмся к вопросу.
– Мир тебя боится, - пожимаю плечами, - нечего было в сталкера играть и пугать ребёнка.
– Я не шучу, Зла-та, я ставлю тебя в известность. Я хочу видеться с сыном. Есть два решения этой проблемы. Мы находим компромисс. Или же я не стану спрашивать.
– Ты права не имеешь мне решения предлагать, понял?!
– Сжимаю пальцы в кулаки, - ты и на пушечный выстрел не приблизишься к моему сыну без моего разрешения. Богом клянусь, Эмир, я не знаю, что с тобой сделаю. И мне самой страшно за то, на что я способна.
– На права перешла?
– Перешла! Ты четыре года себе гулял хрен знает где, мы тебе не нужны были. А тут вдруг что случилось? Вали откуда вернулся! Я психику ломать моему ребёнку не позволю!
– Ты должна была Марату про сына сказать!
– Рявкает и по столу кулаками бьёт так, что я на месте подпрыгиваю от страха. Он моментально от ярости вспыхивает так, что и сам ресторан сжечь может, без моей помощи.
– Ничего я не должна, понял?! Сказать, чтобы что?! Чтобы трястись каждую секунду? Чтобы какой-то ненормальный решил его убить, чтобы не дай Бог он стал как ты и не отобрал власть? Я сделала всё, чтобы мой ребёнок был от этого ограждён. А теперь появляешься ты и хочешь нас всех под огонь снова поставить? Кто знает, что ты жив?! Вряд ли это только для меня сюрприз!
– Во мне столько злости, что сдерживаться уже не получается. Бросаю в его лицо обвинение за обвинением. А Эмир с каждым новым словом всё злее становится. Чувство самосохранения отключается. Я уже не понимаю, как давно переступила опасную грань.