Наследник для медведя
Шрифт:
Я тяжело вздохнула, усаживаясь рядом:
— Будем искать, — предложила осторожно. — У нас же целая база в доступе, может, кто-то делал заявку на такого малыша, или можно будет уговорить кого-то взять его.
Он только покачал головой:
— Возьми его, не бойся, ему нужна поддержка сейчас, а не когда-нибудь, когда ему повезет с родителем.
Я осторожно коснулась медвежонка между ушей, привлекая его внимание:
— Пойдешь ко мне?
Тот придвинулся к моим коленям и принялся настороженно их обнюхивать.
— Не бойся, — подсказывал Джастис, вызывая почему-то раздражение.
— Что такое? — обняла осторожно малыша, чтобы он не скатился, погруженный всецело в свое увлекательное занятие.
— Слышит чужой запах от тебя, — нехотя объяснил Джастис. — Давай его сюда, а то может испугаться…
Но у Денвера было другое мнение. Он вдруг извернулся и куснул Джастиса за руку.
— Ничего себе, — выдохнула я, сглатывая. В этот момент стало боязно и одновременно стыдно, что испугалась.
— А что б тебя, — тряс рукой Джас, хмурясь, но явно пытаясь обуздать раздражение.
— Не учи малыша плохому, — осторожно усмехнулась я и прыснула, глядя, как смешно Денвер высунул язык.
— А тебе идет, — отсел Джастис на пару шагов и подпер голову рукой, любуясь.
— Будто тебя волнует такой вид, — осторожно гладила медвежонка.
— Всех нас волнует, ты же знаешь. Я бы с ума сошел, если бы пропал мой котенок…
Анализы Денвера показывали, что его матерью была человеческая женщина. Скорее всего, отец и не знал о существовании своего ребенка, иначе вряд ли бы позволил его обречь на смерть. Хотя никто точно не знает… Зарегистрированные и исследуемые оборотни однозначно выигрывают в номинации «Лучшие родители». Пожалуй, ни один человек так не заботится о своих детях, как эти. Не дай бог обидеть ребенка полузверя — проблем не оберешься. Поэтому учиться в человеческих школах такие дети не могли. В целом, люди за стеной выдыхают свободнее, когда очередная новая семья из оборотня и человека отправляется жить за пределы города под опеку полузверей.
Малыш разлегся на моих коленях и принялся покусывать руку, довольно порыкивая.
— Как думаешь, когда вернется в человеческий облик? — тихо спросила я.
— Не думай об этом так. Для них эта ипостась такая же нормальная. Он не может «вернуться», он в себе.
— Мне непривычно, у меня не было такого малыша никогда, — трепала я легонько мелкого за ушком.
— Привыкай. Представь, что ты его мама. Мама млеет от любого ребенка, даже если тот — «неведома зверюшка».
— Хреновая бы из меня мать вышла, — усмехнулась я. Открытие не порадовало. — Бедный ребенок…
— Нормальная бы вышла, — возразил он серьезно. — Хочешь для него что-то сделать?
Я вскинула взгляд на коллегу:
— Я не могу, ты же знаешь.
— Давай поженимся, — вдруг серьезно предложил он. — И заберем опеку над Денвером.
— Ты совсем идиот, Джастис? — опешила я.
— Фиктивно, Вика. Одним ударом решим все твои проблемы — ты же спрашивала, как я могу помочь тебе.
— Боюсь, поздно.
Нахмурилась, поражаясь, как спокойно малыш играется у меня на руках. Я видела это много раз, но никогда еще не чувствовала себя такой причастной к этому миру. Держать ребенка-оборотня на руках
— Ты всегда боишься, — жестко парировал он.
— Боюсь увидеть твой труп в канаве? Да, всегда, — поморщилась я от входящего.
— Кто он? — вперил в меня злой взгляд он.
— У меня совещание через пятнадцать минут, — проигнорировала вопрос.
Денвер, правда, не планировал от меня отрываться. А когда я все же его сняла с себя и передала Джастису, медвежонок стремительно обернулся ребенком и заплакал. И я потратила четырнадцать с половиной минут, чтобы успокоить его. В оставшиеся тридцать секунд я успела только долететь до своего кабинета.
— Вот презентация, — вручала мне на ходу планшет Таша, показывая закладки. — Вот основные цифры по отделу…
Я бегло просмотрела все материалы и осталась довольна — все знакомо и сто раз проверено.
— Единственное, шеф пригласил финансовый отдел на встречу, — кисло заметила секретарь, и я закатила глаза.
6
Мы с финансистами не любили друг друга, как и десятки поколений до нас. Любому представителю науки и исследований приходится выцарапывать бюджет всеми правдами и неправдами, но директор финдепартамента предпочитал исключительно второе — это Джастис всегда говорил мне прямо в глаза, что и как он хочет, а Саторро Дан оттачивал на мне искусство неприличных намеков.
Вылетев из лифта на пятидесятом этаже, я выдохнула и размеренно зашагала в зал совещаний, вспоминая, какие мышцы лица участвуют в изображении умеренной виноватости. Перед глазами все еще стоял засыпающий на груди Денвер, а в ушах — его разочарованный всхлип, когда передавала его Джастису. Чувствовала себя виноватой перед малышом, будто я и матерью не обещала стать, и дразнила его обрывками нежности, которой ему не хватает.
— Мисс Кэвилл, — открыла передо мной двери помощница директора в его приемной, и по ушам ударил хорошо знакомый жесткий бас главного финансиста:
— …поэтому в течение нескольких недель мы будем вынуждены потребовать с каждого отдела отчетности, — вещал что-то Дан, стоя рядом со своим местом.
— Прошу прощения, — пришибленно извинилась я и направилась к столу, за которым традиционно собрались представители всех отделов департамента.
— Вот вы, мисс Кэвилл… — вдруг обратился он ко мне.
Беглого взгляда было достаточно — что-то нашего главного дракона, охраняющего сокровищницу департамента, сегодня разозлило. Он, как и Рэм, из той породы мужчин, от которых в здравом уме всегда будешь держаться подальше. Конечно, до Арджиева не дотягивал, но само появление рейтинга опасных мужчин, образовавшегося у меня всего за одно утро, пугало. Раньше был просто Саторро. И я его не боялась. С чего он взял, что ему не хватает в личной коллекции интрижек меня — понятия не имела. Мое место, как назло, было всего в двух креслах от его, и когда он сузил глаза на моем лице, а потом спустился взглядом на шею, я едва не споткнулась. Выражение его лица стало совсем недовольным.