Наследник для миллионера

Старкова Рина

Пропускаю вступление, а музыка всё продолжает играть на фоне. Все смотрят на меня с интересом, ждут, пока петь начну.

А меня парализовало негодованием и тревогой.

Неужели Стёпа вернулся к бывшей жене?

— Прошу прощения, — пикаю в микрофон и стремительными шагами спешу скрыться где-нибудь от пристальных взглядов.

Слёзы скопились на ресницах и готовы вот-вот пролиться.

Мне цветы отправляет с записками, а сам с бывшей встречается!

— Вероника, я не знала, что Волков

будет здесь, — Людка залетает в раздевалку вслед за мной и тут же бросается меня утешать. — Если хочешь, то можешь отказаться от выступления. Я всё пойму! Главное, чтобы тебе было спокойно.

— Всё хорошо, — вытираю слёзы тыльной стороной ладони, стараясь не размазать по лицу тушь. — Я выступлю.

— Вероник, ты уверена?

— Уверена.

Перевожу дыхание, пью минеральную воду, слёзы высыхают.

Я не дам Стёпе разрушать мою жизнь, ломать меня, издеваться. Я сделаю вид, что всё хорошо, и мы вовсе не знакомы.

Только собираюсь вернуться в зал к микрофону, как дверь открывается перед самым носом.

— Давай поговорим, — взгляд Волкова буквально впивается а моё лицо.

— Нам не о чем говорить, — отмахиваюсь и отступаю назад.

Дыхание опять сбивается. Я не могу спокойно смотреть на этого мужчину. Он причинил мне слишком много боли. Сначала своим отсутствием в моей жизни и жизни нашего Максимки, затем раздавил меня своими едкими словами. Заставил спасаться бегством, чтобы не позволить раскрошить моё хрупкое сердце в пыль. А сейчас он здесь, смотрит мне в глаза с поддельным сожалением.

— Прости меня, — шепчет тихо и ближе подходит.

А я отступаю до тех пор, пока в лопатки не ударит стена. Отворачиваюсь и сжимаю руки в кулаки.

— Если ты думаешь, что можешь исправить наше расставание цветами, то ты ошибаешься! — стараюсь выдавить улыбку.

— Цветами? — вскидывает брови. — О чём ты?

— Ты совсем дурак, да?

Притворство мужа доводит меня до белого каления.

— Какими цветами, Ника?

— Волков, ты издеваешься? — непроизвольно закатываю глаза. — Лилиями, розами, пионами! По три букета за неделю!

— Я не посылал тебе цветы. Я был… — на секунду мешкает и взгляд опускает на мыски своих чёрных лакированных туфель. — Я был занят.

Интересно, чем? Бывшей женой?

— Как это не посылал? А записка… Записка на букете! Твой почерк и слова о любви… — голос становится тише.

Я была уверена, что букеты посылает Стёпа. Это очень на него похоже. При любой ссоре он всегда старался задобрить меня красивыми цветами.

— Кто тогда? — выговариваю почти шепотом.

— Видимо, кто-то из моего персонала, — пожимает плечами в ответ. — Виктор или Лиза.

— То есть ты не пытался меня вернуть? — прячу дрожь в голосе.

Подступившие слёзы обжигают горло.

Пока я наивно

думала, что муж обо мне не забыл, дарит мне цветы и мечтает о примирении, он, видимо, налаживал общение с Эвелиной.

— Без тебя моя жизнь рушится, Ника. Вернись ко мне! — смотрит в глаза.

Каждое его слово, как ножевой удар в обнажённую спину. Прямо между лопаток. В тот момент, когда не ждёшь.

— Ты пришёл сюда с бывшей женой, — напоминаю ему. — К ней и иди.

— То есть меня прощать ты не намерена? — его взгляд темнеет.

— Тебе нет прощения, Волков. Я всё ждала чего-то, но теперь точно приняла решение. Я завтра же подаю на развод!

_38_

— Степан-

Гнев пронзает сердце острой ядовитой стрелой. Меня буквально трясёт от злости, когда жена, вильнув хвостом, оставляет меня одного, наедине с собственными мыслями, ковыряющимися в мозгу, как кишащие толпы тараканов. Своей непосредственностью и непониманием Вероника рушит что-то важное в самом центре моей души. То, что я давно спрятал и позабыл, что-то неизведанное, забаррикадированное.

Моя жена уже не первый раз бросается громкими словами о разводе. И я не верю, что она действительно способна на этот шаг.

Та Ника Канарейкина, которую я когда-то давно увидел на сцене, была трусихой. Слабой овечкой, пугливой и слишком доверчивой.

Выхожу в зал ресторана, бросаю мгновенный взгляд на заскучавшую за столиком Эвелину, а затем с интересом осматриваю лицо Вероники. Её опущенные ресницы отбрасывают заметную тень на щёки, губы полуоткрыты. Правой рукой она обнимает микрофон, и в какой-то момент начинает петь. Сладкий дурманящий голос заполняет пространство. Жена будто играет на моих нервах.

Волна мурашек трогает спину, а осознание реальности лупит по голове с новой силой: Ника уже не та, какой была год назад. Я изменил её до неузнаваемости.

Возвращаюсь к Эвелине, упав за столик. Меня не покидает чувство, что всё вокруг подстроено. Бывшая специально меня сюда притащила, чтобы я и Ника столкнулись лбами.

— Выпьем? — бывшая самодовольно улыбается, а её ядовитый взгляд цепляется за мои губы.

— Нет. Я не пью.

— Что? — не скрывает наглую усмешку. — С каких это пор?

— Ты знала, чей это ресторан? — осматриваюсь.

— Чей же?

— Бывшей жены Медведева. Людки. А Людка — лучшая подружка моей Вероники.

— Волков, очнись! — Эвелина откидывается на спинку кресла, в тонких пальцах крутит красивый бокал с крепким алкоголем. — Вероника уже не твоя. Она предала тебя. Как и твой отец.

— Как и ты когда-то, — напоминаю строго.

— Да. Мне жаль! — округляет глаза.

Сама невинность.

— Как ты собираешься помочь мне вернуть корпорацию? — перевожу разговор в нужное русло.