Наследник для оборотня
Шрифт:
— Что вы сделали со Славой?
До меня не сразу дошло, о ком она говорит. Но когда я понял, ярость снова шибанула ударной волной. Ладно, игры кончились, малышка.
Я развернул ее лицом к себе и прижал к стене. Позволил когтям снова выбраться наружу. Благо, она смотрела мне в глаза. Страх смешался с любопытством, но глаз она не отводила. Я разодрал ткань, стаскивая с ее плеч. Марина ахнула, пытаясь вцепиться крошечными ладонями в полы. Но я сдернул тряпку и швырнул на пол.
Боже… Ладно, я должен признать, что проиграл битву. Невозможно сопротивляться, когда твоя
Я бы сожрал ее. Покусал бы каждый сантиметр тела, ставя на ней свои клейма.
По ее молочно-белой коже паутинкой растекалось черное кружево, через которое просвечивали маленькие вершинки сосков и розовые ареолы. И это она надела для свидания с уебком. Появился еще один повод его убить.
Я швырнул ей свой пиджак, не в силах больше смотреть на идеальное тело.
— Прикройся.
Она дерзко вздернула подбородок, сминая тонкими пальцами ткань:
— Что, вдруг резко разонравилась? Да, я не модель. Странно, что вы ожидали… кстати чего? Пятого размера?
До меня не сразу дошло, о чем она говорит. Неужели считает, что не нравится мне? Заметила, как я пялился на ее грудь, и решила, что ожидал большего? Вот же глупая… Как могла так подумать?
Я схватил ее за руку и прижал теплую ладонь в члену. Стон вырвался из глотки прежде, чем успел его подавить. Тепло ее руки проникло даже через ткань, заставляя тело жаждать разрядки и ничего больше. Давление в основании стало такой силы, что я едва не кончил в штаны.
— Думаешь, не нравишься мне? — Она попыталась выдернуть ладонь, но я прижал лишь сильнее. Ее движение вызвало мучительно-сладкое трение, от которого я дернул бедрами вперед, вбиваясь в ее руку. — Чувствуешь, как сильно ошибаешься?
— Пустите меня!
— Нравишься так сильно, что боюсь не сдержаться. У меня огромное желание развернуть тебя лицом к стене и выебать так, чтобы ты губы в кровь искусала. Но я пытаюсь… быть вежливым и сделать все правильно. Ты же вместо того, чтобы ждать меня, отправилась с этим выблядком развлекаться.
Ее губы задрожали, а щеки покрылись яркими румянцем. Розовым, почти алым. От мыслей о том, при каких обстоятельствах они должны так гореть, мне теперь не спрятаться.
— Я не ваша вещь. Не ваша собственность. И все, что вы сказали… Это мерзко! Где Слава?!
Она рванулась в сторону, но я снова толкнул ее к стене.
— Ты даже не представляешь, что он хотел с тобой сделать!
В ее глазах разлилась ядовитая бирюза, от которой защемило в груди.
— Вряд ли бы он сделал со мной что-то хуже того, что делаете вы. Пустите меня!
Она начала сопротивляться, высыпая на меня слабые удары, в которые наверняка вкладывала всю свою силу. И это только в очередной раз напомнило, какая она маленькая и уязвимая. Полностью беззащитная в моем мире.
Я забросил ее на плечо.
Она снова начала брыкаться. Участившееся дыхание прерывалось от страха и яростного стука ее сердца. А мне
— Отпустите меня! Меня будут искать!
Она молотила своими крошечными кулаками по моей спине, а я ничего не мог с собой поделать — воспринимал это как ласку. Как я мог позволить получить ей столько власти надо мной?
— Куда вы меня несете?!
В ее голосе отчетливо звучала паника. Мне не нравилось, что она меня боится, но я не мог не наслаждаться ароматом ее страха. Терпким и чуточку горьковатым, как жареный кофе. Она была каким-то диким нереальным сочетанием невероятных запахов. И мне хотелось узнать каждый нюанс.
Я спускался в те самые тайные залы, которые берсеркеры использовали для своих безумных гуляний.
Сейчас мной владела одна мысль: хотел увидеть Марину в комнате с цепями. Это было безумное и странное, даже для меня, желание. Но оно овладело мной целиком.
Марина должна оказаться там, полностью в моей власти, открытая, беззащитная и доступная.
Свет из узкого окна у потолка освещал деревянную панель, наклоненную к стене. Цепи с тонкими круглыми браслетами даже не заржавели. Их покрывал плотный слой пыли, но не было и следа ржавчины — они были сделаны из лучшего металла.
Марина ерзала на моем плече, вдавливаясь мягким животом. Мне казалось, что кожу сдирают заживо. Я хотел ощущать ее полностью. Тело к телу. Кожа к коже. Обнаженные до голых нервов. Оголенные, как провода.
— Что вам от меня нужно? Я ведь даже некрасивая. У меня ничего нет.
Я поставил ее на ноги и быстро натянул на ее плечи пиджак. Марина не сопротивлялась, занятая тем, что рассматривала наше новое укрытие. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела панель и свисающие с нее цепи. А я любовался ее видом. Она утонула в моем пиджаке. Сексуальная до безумия. Невинность и разврат в одном человеке.
Ее аромат стал еще насыщеннее. Она боялась. Просто до ужаса боялась того, что я мог с ней сделать. Не понимала, терялась в догадках и боялась.
— Отпустите меня… Пожалуйста… Я никому ничего не скажу…
— Еще нечего рассказывать. — Я улыбнулся, наслаждаясь ее уязвимостью. Сейчас она была полностью в моей власти.
И хоть я понимал, что это ненормально, наслаждение пьянило так, что уже с трудом соображал.
Но ее покорность была мнимой. Стоило чуть расслабиться, и Марина бросилась к выходу, даже не подозревая, что погоня меня лишь сильнее возбудит.
Я позволил ей добежать до проема, а потом легко поймал и понес к панели. Она брыкалась и сопротивлялась так, словно о этого зависела вся ее жизнь. На моем лице появилась пара царапин, которые я воспринимал чуть ли ни как засосы от нее.
Она дралась молча, только громко дышала и и постанывала. Так легко было представить, что между нами не борьба, а грязный потный секс. Я поднял ее руки и сковал наручниками. Ее грудь тут же подпрыгнула, а острые соски нацелились на меня. Как два острия. Маленькие наконечники стрел. Пальцы чесались от желания их сжать. Хочу втягивать их в рот, сжимать губами и сосать, пока они не станут алыми и набухшими.