Наследник для Палача
Шрифт:
Накатила тошнота. Снова вспомнилось, как он делал это - торопливо, словно бы нехотя, почти что механически. Без потребности и без желания, с полным безразличием к тому, что я чувствую.
Он меня не хотел.
И это было самым ужасным во всей этой ситуации. Он не хотел меня, а я - его. Но из-за чьего-то глупого каприза мы должны были спариваться, как племенные лошади - просто потому, что надо.
Я только теперь стала сознавать, насколько это все не просто тяжело, а вообще… унизительно. Отвратительно, противоестественно…
Господи,
Но этот человек, очевидно, мог смотреть с желанием только на одну женщину. И это была, конечно же, вовсе не я.
С трудом поднявшись на дрожащие ноги, я тяжело навалилась на стену и закрутила краны, выключая воду. Мысли, которые пыталась заглушить - тяжелые, отчаянные, безумные - накинулись на меня в этой тишине с новой силой. Но в момент, когда голова коснулась подушки, я поняла, что у меня больше не осталось сил. Ни на что. Даже на то, чтобы просто думать.
Я провалилась в сон.
Когда проснулась, время уже перевалило за полдень. Назаров, конечно же, уже уехал, и я была этому обстоятельству только рада - встречаться с ним мне совершенно не хотелось. Ни сейчас, ни сегодня, ни когда-либо еще в этой жизни. Жаль только, что это было совершенно невозможно.
В этом доме-клетке - красиво сплетенной, современной, было душно даже в этот холодный день. Я была предоставлена самой себе, имея возможность заниматься чем угодно, но что мне было делать среди холодных, неприветливых стен, не имея возможности пойти туда, куда хотелось?
Я отвела взгляд от картины за окном, где дождь остервенело бился об асфальт - разбиваясь о твердую поверхность, разлетаясь злыми брызгами. В груди жгло от чувства, что и я после столкновения с Ратмиром Назаровым больше никогда не буду цельной.
Я отвернулась, скрываясь от такого обыденного, но невыносимого сейчас зрелища. Прячась тем самым от себя самой. От своих страхов.
Нужно было чем-то занять мысли. Не зная, куда деться, я отправилась путешествовать по все еще незнакомому дому и в конце концов оказалась в комнате, бывшей, очевидно, кабинетом Ратмира.
С чувством радости, какое бывает, когда встречаешь неожиданно то, чего не ждал, я увидела установленные вдоль стен книжные стеллажи. Забыться на страницах чужих, выдуманных жизней, лишь бы не думать о своей собственной - ровно то лекарство, что было мне сейчас так необходимо.
Я подошла к первому же шкафу и пробежала глазами по корешкам книг. Выбор был немного странным для мужчины - вся полка состояла из классических романов о любви. «Джейн Эйр», «Унесенные ветром», «Поющие в терновнике»… Было даже несколько бульварных романов со страстно сплетающимися на обложке парочками. Я наугад вытянула одну из книг и раскрыла.
«Моей
Надпись на форзаце говорила о любви дарителя к той, кому принадлежала эта книга.
Догадаться было нетрудно - похоже, эта коллекция досталась Назарову от матери.
Я уже собиралась было поставить книгу на место, как увидела у дальней стены какой-то объемный фолиант. Не задумываясь, протянула руку и вытащила наружу старый, пыльный фотоальбом.
Наверно, это было очень личное, раз Назаров запрятал его так глубоко. И все же что-то заставило меня раскрыть его.
Там были семейные фотографии. Красивых, счастливых, искренних людей. Я безошибочно отыскала на старых снимках знакомое лицо.
Он был… иным. Ни намека на хмурый, бескомпромиссный взгляд. Никакой привычной грубости и жесткости в чертах лица. Особенно поразил меня тот снимок, на котором Назаров был, несомненно, со своей любимой Бэллой.
Словно другой человек. Открытый, обаятельный… счастливый. Вместо угрозы в глазах - ласка, с которой он смотрел на эту девушку.
Во рту вдруг стало горько. Я захлопнула альбом, подняв всполох пыли, и вернула его на место.
Отчего-то было невыносимо думать, что на меня он никогда так не смотрел. И не посмотрит.
Воспоминания о прошедшей ночи снова впились в голову тысячью иголок, пробуждая внутри что-то темное, отчаянное, и вместе с тем - решительное.
Я не хотела так больше жить!
Новым, свежим взглядом осмотрев кабинет, вдруг осознала одну вещь - чтобы дать отпор этим людям, нужно играть с ними на равных. Что, если мне удастся отыскать нечто, что я смогу потом использовать против этого ненормального семейства? Ведь кто владеет информацией - тот владеет миром…
Я быстро подошла к столу Ратмира и дернула на себя верхний ящик, затем все остальные - по очереди. Заперто. Конечно же, заперто.
Глупо было даже надеяться, что такой человек, как Назаров, оставит без присмотра оружие против себя же самого.
От мгновенно накатившей обессиленности я рухнула в тяжелое кожаное кресло. Успела лишь сделать два коротких вдоха, когда услышала в коридоре тяжелые шаги…
Вскочив на ноги, метнулась к стеллажу и схватила первую попавшуюся книгу.
– Что ты тут делаешь?
Я вздрогнула от этого резкого, полного недовольства голоса. Прижимая к груди книгу, как щит, повернулась к ворвавшемуся в кабинет Назарову.
– Не знала, чем заняться. Наткнулась на эту комнату, увидела книги и решила…
– Я найду тебе занятие, - жестко перебил он.
– Иди наверх.
Сердце сжалось от осознания того, что значат эти слова. К душе подступила паника - я не хотела повторения того, что было. Не была готова так скоро снова пережить весь этот ужас…
– Что непонятного?
– нетерпеливо кинул он.
– Я сказал - наверх!