Наследник для врага
Шрифт:
Ян сменил жилье снова, чтобы обезопасить нас? Или…
Ладонь автоматом ложиться на живот. Автоматичное действие, которые успокаивает лучше любых таблеток. С малышом всё хорошо, и это самое главное. Единственное, что заботит большего всего.
Мысль пронзает резко, иголкой впивается.
После капельницы должно было быть УЗИ. Время узнать, кто там прячется. Малыш или малышка. И Ян ни за что бы не пропустил это событие. Мы ведь столько ждали, как раз шанс прекратить наши споры.
А здесь пропустил?
Нет.
Нет!
Значит,
Надежда теплится в груди, но это смахивает на пожар. Разъедает всё, не оставляет выбора. Потому что ведь простой ответ, самое логичное решение. В котором так сложно признаться себе. Допустить даже мысль.
Что забрал меня не Ян.
Но именно эта правда рвет изнутри и заставляет подняться. Ноги ватные, едва получается стоять. Держусь за стену, мелко шагаю. Лишь бы ничего не зацепить, не создать шум. Выбраться.
Узнать, где именно я нахожусь, что происходит.
А после связаться с Яном.
И он всё решит.
Не уверена, в какой момент это произошло. Когда злость и страх на Волкова изменились, трансформировались в моем сердце. Всё переросло в безграничное доверие.
Даже если он преступник. Если не собирается заканчивать со своей работой, если совершал много плохих поступков. Даже в мою сторону, не забуду же я о похищении. Но не смотря на всё это, Ян не давал поводов сомневаться в нем. Он знает, что делает. И знает, как защитить меня и малыша.
Даже если это только ради нашего ребенка, не ради меня. Это не важно. В любом случае, при любом раскладе — Волков найдет решение. И заберет меня к себе.
Пальцы нащупывают включатель. Задерживаю дыхание, словно маленькая. Вдруг это поможет? Перестанет колотить, страх не будет тисками сдавливать грудную клетку?
Щелчок напоминает выстрел, свет — вспышку.
И пуля попадает точно в центр.
Я словно мертва и ничего не могу сделать.
Стою, замерев. Рассматриваю знакомые обои, съехавшее розовое одеяло на кровати. Пятно от кофе на подоконнике, которое не получилось оттереть. Всё знакомое, родное. И в то же время чужое, вражеское.
Моя комната в доме отца.
Которая теперь кажется клеткой.
Нет-нет-нет!
Это не может быть правдой. Папа не мог добраться до меня, никак. Там ведь больница, охрана Яна. Персонал, которому мужчина доверял. Потому что знакомая владеет местом. Или подруга?
Нет.
Как можно забрать, не привлекая внимания?
А Ян не мог меня отдать.
Бессмыслица.
Едва сдерживаю в себе крик, когда дверь начинает открываться. Пячусь, смотрю на окно. Я дома, это ведь должно вселять безопасность, разве нет? Только хочется сбежать.
Второй этаж, не высоко ведь?
— Соня, — голос отца ровный, спокойный. А я едва держусь на ногах, двумя руками хватаюсь туалетный столик. — Тебе нельзя вставать.
— Что я здесь делаю?
— Сядь, а лучше ляг. Лекарство ещё не вышло из организма, не стоит рисковать. София.
Папа произносит моё имя тоном, которому нельзя сопротивляться. Привычный холодный оттенок, от которого мурашки бегут. Киваю, направляясь обратно к своей кровати.
Усаживаюсь на край, нервно сжимаю одеяло. Это всё кажется иллюзией, ненастоящим. Словно морок навели. Кажется, мне не только снотворное, но и успокоительное вкололи. Слишком замедленная реакция, не успеваю быстро обработать информацию, понять её.
Сплошное недоразумение.
— Тебе не стоит больше волноваться, всё решилось. Ты в безопасности.
— В безопасности?! Я… Что происходит?
— Это взрослые дела, Сонь, не стоит тебе о них знать. Главное, что тебе нужно знать, этого больше не повторится, — папа сжимает мои ладони, присаживается рядом. Кажется совсем незнакомым, осунулся, а на висках появились седые волосы. — Больше тебя никто не заберет.
— Ты… Ты отдал меня! Ты позволил Волкову забрать меня. Стоял там и ничего не сделал. И снова позволишь?
— Нет. Больше он сюда не проберется. Ошибка в системе безопасности, её устранили.
Кажется, Ян говорил о чем-то подобном. В последние дни мы много говорили. Точно о том, что он воспользовался единственным шансом. Был выбор между убийством моего отца и мной. И мужчина выбрал мою безопасность, чтобы ничего не случилось с ребенком.
Значит, пробраться снова он не сможет.
Господи.
А отец? Что сделает со мной отец? Во мне ведь ребенок Яна, и если папа действительно убил жену Волкова и его малыша…
Поступит ли он так же со мной?
— И что дальше, пап? — спрашиваю аккуратно, а внутри всё переворачивается. Неизвестность хуже всего. — На дом больше не нападут, но…
— Ты в безопасности. И я рад, что эта… Кхм, что Волков ничего с тобой не сделал.
— Рад? Но ты спокойно меня отдал. Я ничего не понимаю. Ты… Почему он вообще напал? Что происходит?
— А он не рассказал? Был уверен, что поспешит рассказать свою мерзкую ложь и очернить меня.
— Нет. Мы не… Мы не говорили почти.
Ощущения, что я ступаю по минному полю. Вру и не знаю, когда это обернется проблемами. Но мне очень хочется услышать версию отца. А вдруг Ян всё неправильно понял? Вдруг мой папа совсем не при чем?
Это ведь может быть правдой, да? История — запутанная штука. И можно найти миллион причин и версий, у каждого она разная. И мне хочется врить, что мой папа не ужасный человек.
Он же… Мой папа.
Не всегда был рядом. Не всегда спокойный и понимающий. Сколько мне пришлось выслушать за то, что я забеременела. Но он заботился, как умеет. Собрала целый консилиум врачей, когда я заболела на отдыхе. И нашел клубничное варенье в горах, когда мне захотелось.