Наследник для врага
Шрифт:
В краю глаза показалась слеза, она быстро увеличилась и скатилась по его щеке.
– Прости меня, малыш, – сказал папа.
– Не волнуйся, всё будет хорошо. Ты, главное, выздоравливай.
– Я не хотел, чтобы так вышло, поверь, – говорит, с трудом шевеля губами, – я этого не хотел.
– Я знаю, – пожала его пальцы.
– Не могу тебе помочь даже… – выдохнул он и попытался вдохнуть, но это у него получилось очень тяжело.
– Папа, не думай об этом. Пожалуйста, – чувствую комок в горле, он душит меня, не могу произнести ни слова,
Он виноват, и уже расплачивается за это. Но я не хочу, чтобы он страдал. Глядя на его мучения, я сама пытаюсь понять, как решить то, что на нас навалилось. Сложно, почти невозможно. Нереально выкрутиться из данной ситуации. Если только найти где-то деньги. А где ты их найдёшь? Папа не смог, а мне куда.
Значит, придётся вернуться к Булату. Другой дороги нет и не будет. Сбежать нельзя, он убьёт папу. Даже если он так сказал просто, чтобы меня запугать, они не оставят отца в покое. Это я уже проняла.
– Девочка моя, я сейчас поправлюсь немного и найду деньги. Клянусь тебе, чем хочешь.
Я поджала губу. Что-то подсказывает, что он очень часто произносил эти слова, клялся моей маме, а потом всё начиналось сначала.
Только слова не меняют того факта, что никто не имеет права брать и так поступать с людьми, как поступает Булат. Он мог дать отцу время, чтобы тот расплатился. Он мог забрать все, что мы имеем, но не хватать меня и не делать со мной то, что он сделал. Это незаконно, в конце концов. А запугивание, разве не преступление.
С ужасом я подумала, что мне нужно возвращаться туда, в логово разврата и порока, чтобы стать… даже не представляю кем. В уме не укладывается, что я должна буду делать.
– Мы справимся, – проговорила я, но сама в это совсем не верю.
Как мы справимся, не представляю.
Вышла из палаты прислонилась к стене. Мама подошла, обняла меня за плечи.
– Пошли домой.
Едем обратно, я смотрю в окно и пытаюсь представить, что я могу сделать. Не хочу возвращаться туда. Мне страшно.
Вернуться – равносильно самой согласиться на то, что он предлагает.
Значит, нужно бежать, но у нас с мамой нет денег. Наши счета заблокированы. Драгоценности мамины забрали эти люди. Можно что-то продать, только мы не успеем, времени осталось несколько часов до девяти.
Вошли в квартиру. На меня вдруг навалилась страшная апатия. Всё равно, что будет дальше. Потом решу, как быть, а сейчас я хочу просто отдохнуть.
– Я пойду к себе, полежу немного, – говорю устало.
– Иди, полежи, – мама тревожно смотрит.
– Если усну, разбуди меня в без двадцати девять. За мной приедет машина.
– Хорошо, – она кивнула.
– Только обязательно, – смотрю ей в глаза, чувствую что-то не то.
– Разбужу, не волнуйся, – она подошла ко мне, положила ладони на щёки, потянулась и поцеловала в лоб.
Я вошла к себе в комнату. Закрыла дверь. Постояла немного, глядя на все свои игрушки. Сегодня им пришел конец. Повернулась, закрыла дверь на защёлку, потом к кровати,
Упала на кровать, закрыла глаза.
Глава 13
В половине девятого я спустился вниз, прошелся по залу, посмотрел всё ли как обычно и начал подниматься на второй этаж, когда увидел входящего в клуб Макса. Он явно чем-то озабочен. Сосредоточено идёт в направлении лестницы, прямо на меня, но меня пока не замечает. Наконец поднял голову, прищурился. Хмурый взгляд.
– Короче… эта девка Зуева… не выходит. Саня звонил, стоит уже полчаса, а должна была к девяти…
– Какого хрена он тупит, пусть поднимется, – раздражаюсь от очередной тупости Сани.
– Он поднимался, потом спустился в машину, чтобы мне позвонить. Говорит в окнах нет света. И ещё, ему показалось, на лестничной площадке газом воняет.
– Пусть крестится, когда кажется… – сказал я спокойно, но уже через секунду что-то дернуло с места. Какая-то догадка или предположение, хер его поймет. – Поехали, – резко развернулся я к выходу.
Через десять минут Макс уже паркует Гелик у дома Зуева. Вернее, как паркует, встать негде, поставил просто на дороге, пусть объезжают. Мы торопливо вышли из машины, глянули на окна на пятом – темно. Саня у подъезда нервно курит, нас поджидает.
– Почему так долго молчал? – проходя мимо, сурово смотрю ему в лицо.
– Я думал, выйдет сама…
– Ох, ты ёп вашу мать, ты ещё и думать умеешь. Давай быстро наверх!
Вошли в подъезд. Старушенция за стойкой возмущённо уставилась на нас сквозь очки, хотела что-то вякнуть, но побоялась, внимательнее рассмотрев в нас опасных личностей.
На пятый этаж на лифте. Только вышли в нос ударил сладковатый запах.
– Сука! Работай, Макс! – указываю на дверь, прикрывая нос воротом рубашки. Подошел к духовому подъездному окну, толкнул раму, открыл. В помещение ворвался свежий вечерний воздух.
Макс в прошлом вор домушник. Два срока отсидел. Во вторую ходку я ему нанял дорогого адвоката, который хорошо скостил срок. Так что Макс передо мной в вечной благодарности. Ну и я его не обижаю. Умный, хитрый, пронырливый, до педантизма организованный, очень опасный. В кармане у него всегда откидной нож и связка универсальных отмычек.
Достал, глянул на замок и сразу вытянул из связки ту отмычку, что нужна в данном случае. Не ошибся. Профи. Замок щёлкнул, дверь открылась. На нас вырвался духан концентрированной газовой смеси. Одна искра и дом взлетит на воздух. Я кинулся в квартиру, сразу к окну, закрыв нос рукавом. Не включая света, чтобы ни одной искры. Дернул раму, распахнул. Макс открыл второе окно, третье. Махаем руками, разгоняя ядовитую дымку.