Наследник древней силы
Шрифт:
— Согласен, а то москвичи все посты заняли. Надо и нам как-то пробиваться, да?
— Да, сейчас в правительственном аппарате преобладают представители центральных княжеств.
Ксения имела хорошую цель. Я же пока настолько широко не мыслил. В настоящий момент для меня приоритетом было устроиться в жизни и попытаться предотвратить ту угрозу, которая висела над родом Востряковых и надо мной, как частью этого рода, а заодно поквитаться за смерть отца.
Но зрела в моей голове и ещё одна мысль. То ли россказни дворецкого и старой княгини так на меня повлияли, то ли — осознание
У меня не было конкретных планов или целей, я не собирался заниматься этим прямо сейчас и даже никому не говорил о своих мыслях. Но идея была и прорастала робким ростком в моём сознании. Если бы род Востряковых стал сильнее и богаче, мы могли бы объединиться с соседями и основать собственное княжество с центром в нашей вотчине — примерно так же, как в сорок третьем сделали псковичи. Возможно, получится подмять под себя новгородских великих князей и тогда новгородское княжество станет Ладожским, а великими князьями будут Востряковы.
Последнее выглядело не очень реалистично, и вряд ли было осуществимо, но как я понял, Востряковы все двести лет только и мечтали о том, как бы вернуть себе независимость от Новгорода.
Но пока передо мной стояли гораздо более скромные цели.
— Летом чем обычно занимаешься? На юга ездишь, как все? — спросил я.
— Туризм, сафари — по-разному, — ответила Ксения. — Мне больше нравится в горах, чем на море. Этим летом планирую записаться в спецотряд Союза.
— В армию? Зачем?
— После окончания академии планирую отправиться на год в горячую точку, мне нужна подготовка.
— Зачем? — у меня, наверное, от удивления глаза стали круглыми.
— Испытать в деле себя и свои способности.
— Понятно, — скривил я рот в скептической усмешке. — По-моему, нечего там делать. Не советую, в общем.
— Но ты ведь служил в армии.
— А я что, сам туда пошёл? Хрен бы два я попёрся в эту Волынь воевать.
Ксения приподняла бровь:
— Но тогда почему ты оказался в армии?
— Заставили.
— Отец сказал, что ты герой войны. Думала, ты пошёл добровольцем.
— Ага, млять, герой. Ползать пузом в грязи да смотреть, как твоих товарищей рвёт на куски — вот и весь героизм, — проворчал я.
Я не смотрел на Ксению, а глядел куда-то в угол. Меня ужасно триггерило. В тоне девушки чувствовалось презрение, а возможно, мне так показалось. Накатила злость. Злость на Ксению, которая так легко рассуждала об этих вещах, на правительство, которое посылало молодых парней вроде меня в жопу мира ради каких-то своих целей. Злился на генералов, которые затягивали войну и никак не могли взять этот чёртов Бельск, и которые в ответе за гибель и сломанные жизни сотен ребят.
— Тебе, наверное, кажется, в этом что-то забавное есть? — я посмотрел на Ксению, во взгляде которой теперь читалось недоумение. — Типа, как тигров пострелять на сафари, да? А вот и нихрена в этом нет забавного. Там только смерть и боль. Но если так хочется, езжай, сама увидишь… Ладно, — я вздохнул и поднялся с дивана. —
Попрощавшись с хозяевами, я покинул дом. Кажется, с Ксенией у нас ничего не получится. Видимо, не судьба породниться с Белозёрскими, если они только не предложат мне в жёны ещё кого-нибудь.
Пока гостил у Белозёрских, мне три раза пытался дозвониться Лёха. Сев в машине, я набрал его. Судя по голосу, Лёха уже был навеселе. А звонил он, чтобы пригласить в клуб. Он что-то там праздновал с друзьями, и звал присоединиться. Я отказался. Настроение не то, да и дома куча дел: предстояло изучить весь пласт информации, которую накопала Ира.
На следующий день, едва у меня закончилась тренировка, позвонил Николай.
— Завтра во второй половине дня у меня опять встреча в городе, — сказал он. — Надо, чтобы ты поехал с дружиной.
— Так у меня тоже завтра вечером встреча, — ответил я. — Не получится.
— Что за встреча?
— А это важно?
— Отмени, мне нужно твоё сопровождение. Мы же договорились, помнишь?
— Что значит — отмени? — удивился я. — Я с человеком тоже договорился. Так дела не делаются. Извини, придётся в этот раз обойтись без меня.
— Так, ладно… зайди ко мне в кабинет, — сухо произнёс Николай после короткой паузы. — Поговорить надо.
Глава 20
Зайдя в кабинет, я взял стул и устроился напротив Николая, который сидел за столом и с кем-то разговаривал по смарту. Пришлось подождать минут пять.
— С кем у тебя завтра встреча? — спросил Николай, завершив звонок.
— Это личное дело, — ответил я.
Николай сцепил пальцы в замок на столе и пристально посмотрел мне в глаза:
— Пойми одну простую вещь: если снова заваришь кашу, расхлёбывать придётся нам — мне, дяде Гене, другим членам рода. А нам этого не очень хочется — и так проблем хватает. Ты — часть семьи. Нельзя делать всё, что взбредёт в голову.
— Я отдаю себе отчёт в своих действиях.
— А я не уверен. Дядя Гена просил тебя охранять меня на выездах? Просил. Так в чём проблема?
— В том, что у меня встреча, о которой я договорился раньше.
— Почему нельзя перенести?
— Потому же, почему и остальные встречи. Непорядочно.
Николай откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.
— Да что за дела ты проворачиваешь у нас за спиной? — спросил он. — То с Белозёрскими какие-то планы строите, о которых я ничего не знаю, то тайные встречи… Мне, может, и было бы всё равно, если б твои действия не затрагивали наши отношения с другими родами, но в данном случае каждый твой или мой шаг имеют последствия для всех нас. Тебе недостаточно конфликта с Борецкими? Допустим, сейчас обошлось. Но в другой раз всё может сложиться иначе. И с Борецкими пока непонятно. Если мы примем их предложения, думаю, всё наладится. Но ты, кажется, против, так? И почему с Белозёрскими ведёшь разговоры ты, когда общаться с ними должен я? — Николай сделал паузу, но я отвечать не стал, и он продолжил. — Ты лезешь в вопросы, в которых пока ничего не смыслишь. Слишком самоуверенно и безрассудно с твоей стороны.