Наследник фортуны 2
Шрифт:
Глашка плюнула в лицо растерянного крепыша, на которого жалко было смотреть, а потом она обожгла меня злым взглядом и двинулась прочь, прихрамывая на правую ногу. А Гришка ошарашенно глядел ей вслед и словно не замечал, что по его щеке скатывается слюна девушки.
— Эм-м-м, — протянул я, хмуря брови. — Сейчас, наверное, не грех и выпить. Признаться, мне казалось, что ваша встреча будет совсем иной.
— Кхам… — испустил непонятный звук парень, вытер кулаками предательски заблестевшие глаза и смахнул широкой ладонью девичью слюну.
—
— Нет, не забуду, — печально покачал он головой.
— Забудешь. Вот тебе крест. Может, конечно, не через месяц, но точно забудешь, — заверил я его и добавил: — Пошли, мне тут на глаза по пути попался нарядно выглядящий трактир. Надеюсь, в нём и водка отменная. Пошли-пошли, не стой столбом. На тебя вон уже полицейские посматривают, словно оценивают какой висяк на тебя можно накинуть.
Гришка тяжело вздохнул и покорно пошёл рядом со мной, грустно-грустно глядя под ноги.
— Да ты не кручинься так, — принялся я подбадривать парня. — У вас с Глашкой не было будущего. Вы по-разному смотрите на мир. Ежели бы ты не был ослеплен любовь к ней, то заметил бы это. А она тебя не особо-то и любила. Тайком к бомбистам бегала, а это ведь обман. И вот что дальше? Мне кажется, что она могла и в койку какого-нибудь смазливо террориста прыгнуть. Нет, Глашка тебе точно не пара. Она бы привела тебя аккурат под дула расстрельной команды. Ты думаешь, она станет примерной гражданкой? Нет, снова прибьётся к какой-нибудь ячейке революционеров. Так что держись от неё подальше, вот мой тебе совет.
Крепыш снова тяжело вздохнул и следом за мной вошёл в трактир. Он оказался весёлым заведением. В углу на табуретке бренчал на балалайке раскрасневшийся малый и горланил похабные частушки, а народ так и покатывался со смеха, впрочем, не забывая лакать пиво и чавкать рыбными закусками.
— Это мы в хорошее место попали, — довольно заметил я, присев за свободный столик. — Такая атмосфера — самое то для разбитого сердца. Давай, Григорий, присаживайся, да не стесняйся, излей душу. Я тебе подскажу с чего надо начать: ты для неё всё делал, а она вон как отплатила…
—… Дык я ведь и правда для неё всё делал, — округлил глаза парень, точно я открыл ему великую тайну. Он буквально рухнул задом на стул и добавил: — А она действительно ответила мне чёрной неблагодарностью.
— Вот-вот, — кивнул я и махнул рукой взмыленному парню в переднике. — Эй, половой! Неси сюда пиво и рыбы какой-нибудь, а можно и раков, ежели имеются!
— Мигом обернусь, ваше благородие! — заверил меня парень.
И он не обманул меня. Уже через неполную минуту на нашем столе красовались две кружки с пенным напитком, а на деревянном подносе одуряюще пахла горка жареной корюшки, краснели варёные раки и лежала пара жирных лещей.
Гришка же к этому моменту уже начал потихоньку входить в раж. Стеснение передо мной испарялось,
—… Нет, с Амбросимовым дел больше иметь не стоит, — шептал один, блестя вспотевшей розовой плешью. — Слыхал, небось, что рабочие его перед фабрикой устроили?
— Угу. Плату больше просили и рабочий день меньше, — прогудел другой. — Совсем работать не хотят, оглоеды.
— Вот-вот. Да они ещё так разошлись, что только казаки их и сумели разогнать. А теперича половина из них на работу не выходит. Фабрика простаивает, денежки теряются. Вот я и думаю, что лучше с Фроловым переговорить насчёт товара.
— Верно, говоришь. Пока там Амбросимов со своими договорится, уже и мы начнём деньгу терять, так что надо бы нынче же вечером к Фролову идти.
— Нет, нынче вечером не получится. Комендантский час объявили. После восьми все должны по домам сидеть, а заведения закрытыми стоять.
— Можа, проскочим тишком на карете-то? А ежели отловят, то позолотим ручку. Ведь большие деньги на кону стоят.
— Тоже верно. Наверное, надо рискнуть. Пошли тада. Не будем терять время, а то уже стрелки к восьми подбираются.
Купцы ушли, а я слегка захмелевшим разумом смекнул, что власть всерьёз взялась за сохранение спокойствия в городе. Комендантский час — это первый звоночек.
И купцы не соврали. Ровно в восемь часов хозяин трактира выгнал всех посетителей, а тем, кто сильно возмущался, посоветовал сходить лично к Императору и вызнать по какой такой причине честный люд не может кутить после восьми и должен отправляться по домам, когда только всё весельно началось.
— Пойдём, Григорий, — промычал я, похлопав по плечу крепыша, который так и норовил завалиться на влажные булыжники мостовой. — Пешком пройдёмся. Идти тут до площади Восстания магов недалече. Мозги на свежем воздухе проветрим, а то что-то перебрали мы маленько. Ты-то точно.
— Угу, — выдохнул парень, глядя мутным взором себе под ноги. — Однако… хорошо… ик… посидели, ваше благородие, душевно.
— Ага. Почаще бы тебя девки бросали.
— Глашка… ик… лучше меня никого сроду не сыщет.
— Золотые слова.
Гришка кивнул и нетвёрдым шагом посеменил по улице. Вокруг нас по домам расползались такие же недовольные посетители различных заведений, а на опустевшей улице появился конный отряд полицейских. Они пока никого не хватали и в отделение не тащили, хотя уже пошёл девятый час. Видать, стражи порядка давали возможность горожанам вернуться домой, а вот где-то через часик уже начнут отлавливать нарушителей. Надо бы на всякий случай поторопиться. Через дворы, что ли, сократить? Мне как раз была известна одна тропка.