Наследник Хлада
Шрифт:
— «Это все коррумпированные чиновники. Надо их повесить или посадить на кол, чтобы другим неповадно было, — кровожадно заявил еще один и добавил: — В Северном Уделе знают, как обращаться с преступниками, а у нас только говорят, но ни черта не делают!»
О, а это про меня. Казнь тех придурков мне еще долго будут аукаться. А ведь формально это даже был не я, меня тогда вел автопилот Хлада и шок, от того, что стихия проникла так глубоко. Внутри все слово выморозило, не оставив ни эмоций, ни чувств.
Те кретины, даже людьми не воспринимались,
— «И все равно, это продолжается уже очень долго. Почему договор о перемещении товаров внутри границ Конфедерации подвергся изменению исключительно на местном уровне? Разве это честно, когда один Удел имеет такое высокое конкурентное преимущество?» — а это уже другая сторона отстаивала свою точку зрения. К чести СМИ, они давали выговориться всем участникам конфликта.
Нет ничего более скучного, чем разборки из-за таможенных пошлин, тем более в пределах внутренних границ Конфедерации. Следующий канал.
— «Оренбургское управлении миграции и натурализации уже заявило, что подаст прощение о расширении полномочий для работы с незаконными мигрантами. Документ будет отправлен одновременно в канцелярию князя и столичный Департамент по делам иностранных граждан. Активное привлечение низкоквалифицированных работников из ближнего зарубежья уже повысило уровень преступности в городе на тридцать процентов, чему способствовали появившиеся этнические криминальные группировки и местные диаспоры, как правило связанные с данными преступными сообществами крепкими связями, в том числе родственными».
Бич приграничных Уделов — нелегальная миграция, достигшая в последнее время небывалых высот. Огромное количество жителей среднеазиатских территорий приезжали в Конфедерацию, зачастую не оформляя документов. Итог — огромный наплыв в города.
Для предпринимателей подарок, многие из приезжих были готовы работать чуть ли не за еду. Для обычных жителей — неприятности и стремительный рост преступности.
Показали кадры центров временного содержания. Палаточные лагеря раскинулись на огромной площади. По периметру сетчатый забор и охрана. Но даже это не помогало, наплыв не останавливался, становясь в некоторых краях настоящим бедствием.
Каждый Удел боролся с нелегальной миграцией по-своему. Кто-то ловил и отправлял обратно, применяя закон о депортации в щадящем режиме. Кто-то заставлял отрабатывать билет домой, создавая трудовые лагеря.
Я едва подавил зевок. Повесили бы пару сотен и дело с концом. По крайней мере на уровень преступности это бы точно повлияло.
— «Бесчеловечное отношение с этими людьми не должно остаться незамеченным. Общество обязано позаботиться о них, предоставив кров и возможность работы», — с экрана заявил тип, с внешностью типичного интеллигента.
А вот и защитники появились «бедных и обездоленных». Классика жанра. И ничего неудивительно, всегда находятся подобные персонажи. Но когда доходит до дела, они быстро сливаются.
— Взял бы и пригласил к себе домой пожить пару мигрантских семей, — я не сдержался и все же зевнул.
Судя по лицу берущего интервью репортера ему тоже пришла в голову похожая мысль.
— «А как вы лично готовы помочь приезжим из среднеазиатских республик? Возможно перечисление части зарплаты или единоверный взнос в фонд помощи мигрантам помог бы несчастным обустроится на новом месте?» — провокационно спросил он.
Лицо интеллигента скривилось, впрочем, он быстро пришел в себя, выправив физиономию и важно ответив:
— «Безусловно, это обязанность каждого цивилизованного человека. Я предлагаю…»
Что предлагал придурок мне было не интересно. Я встал с кресла, подошел к окну. Хотя какое к черту окно, вся стена стеклянная. И стекло непростое. Приложив кончик пальца к поверхности, я почувствовал тонкую вибрацию. Работали защитные артефакты. Такое «стекло» в теории должно сдержать даже выстрел из гранатомета.
Комната находилась на втором этаже, отсюда открывался потрясающий вид на видневшуюся вдали опушку небольшой рощи и части открытого поля, с уходящей за горизонт лентой скоростного шоссе.
На стене продолжал бубнит телевизор, а я смотрел на засыпанные снегом деревья и думал о том, что сообщая определенные новости, можно вкладывать людям в голову чужие мысли, заставлять переживать за чужие проблемы, тем самым отвлекая от реальности. Скрывая, обманывая и маскируя, что происходит на самом деле.
Поймал себя на этом и усмехнулся. Забавно, когда это я стал таким умным. Возможно, и правда, что неправильно прошедшая инициация состарила меня, сожрав несколько лет и сделав взрослым? Не замечал за раньше собой такой рассудительности. Хотя нет, скорее цинизма, который всегда присутствовал со времен детдома. Просто сейчас это проступило ярче, острее. Подчеркнуло и сделало выразительнее.
Захотелось вдруг к Озеру, его не было видно, но даже отсюда я ощущал потоки энергии, связывающие нас.
— Охрана наверное попрется следом, — пробормотал, заметив на крыше одного из строений мелькнувшего снайпера в арктическом камуфляже.
Надо придумать, как выбраться незамеченным, а там можно дойти пешком, благо идти недалеко. Исчезновение конечно заметят, поднимут тревогу и начнут поиски, но немного времени будет.
Решено, отправляюсь на прогулку, иначе здесь я просто сойду с ума.
Глава 23
23.
Вокруг тишина и покой, в душе умиротворение. Жгучий мороз почти незаметен, несмотря на тонкую куртку вместо пуховика. Лишь прохлада, приходящая с озера, напоминая о том, где находишься. Теперь я знал, что холод больше не страшен.