Наследник Каладана
Шрифт:
По приказу Императора сардаукары уже заполонили улицы Карфага, внушая страх бойцам Харконненов своим десятикратным преимуществом в силе.
Барон держался так, словно получил смертельный удар. Стоящий рядом с ним Раббан, похоже, собирался ляпнуть что-то неуместное, но дядя взглядом заставил его держать язык за зубами, поскольку любое возражение лишь ухудшило бы ситуацию. Барон простонал:
– Пожалуйста, сир, я умоляю вас передумать!
– Я уже рассмотрел этот вопрос со всех сторон, и вам повезло, что я сохраняю за вами Гайеди Прим и не настаиваю на финансовом возмещении ущерба. Что касается Арракиса, то вам будет дано время на
Шаддам знал, что поступает провокационно, и чем больше он об этом размышлял, тем больше ему нравилась идея стравить два соперничающих Дома друг с другом – это займет их и отвлечет, а возможно, из этого выйдет и нечто большее.
В конце концов, Шаддам всегда может изменить свое решение. Он ведь Император.
В открывшихся возможностях порой таится опасность.
После операции на Южном Континенте прошло какое-то время, прежде чем Пол вновь стал воспринимать замок Каладан как свой дом.
Когда фрегат Атрейдесов вернулся с Уаллаха IX, Пол и Дункан поспешили в космопорт его встречать, еще не зная, добился ли герцог Лето успеха. Еще никому не удавалось так просто запугать Бинэ Гессерит или манипулировать ими.
Но когда дверь фрегата открылась, оттуда появился герцог с Джессикой под руку. Хотя Лето Атрейдес часто скрывал свои чувства, на этот раз счастье на его лице было очевидно всем.
Множество людей собралось за пределами посадочной зоны. При виде леди Джессики, вновь ступившей на землю Каладана, толпа разразилась громкими аплодисментами. В этот момент Пол почти потерял сознание от грома радостных возгласов, свиста и смеха. Он мог лишь с восторгом смотреть на мать.
Лето протянул к нему свободную руку, и юноша бросился вперед, чтобы присоединиться к родителям. Герцог громко произнес, чтобы слышал народ:
– Добро пожаловать домой, леди Каладана!
Теперь, когда мать и отец Пола воссоединились, а рядом с ними были такие надежные и преданные советники, как Дункан, Сафир и Гарни, Дом Атрейдесов обрел прежнюю силу. Герцог решил больше не лезть в имперскую политику ради увеличения богатства или славы своей семьи. Свою независимую миссию по пресечению разрушительных действий Якссона Ару он исполнил без всяких посулов или наград, а просто потому, что так правильно.
Империя в корне изменилась после восстания Якссона – усилились политическая нестабильность и социальное недовольство. После катастрофы на Оторио статус Дома Атрейдесов поменялся и рос по мере того, как в Ландсрааде заполнялись опустевшие представительские места. Храбрые действия Лето улучшили отношение к нему благородных семейств, хотя они и раньше очень его уважали. Затем, когда герцога заподозрили в измене Короне, его положение пошатнулось, а с последними героическими поступками вновь поднялось на небывало высокий уровень.
Что же касается Пола, то он стал лишь крепче духом, столкнувшись с большими потрясениями, хотя понимал, что еще не скоро дорастет до роли будущего герцога.
Его отец
Гораздо больше для него значила менее масштабная, но более личная вещь. Его мать вернулась от Бинэ Гессерит! Родители снова вместе, и от этого все вокруг чувствовали себя в ладу с миром.
Чего Пол по-настоящему хотел, так это жить нормальной жизнью – в спокойствии и довольстве. За последнее время на его долю выпало достаточно испытаний, и он надеялся, что воды Каладана останутся безмятежными.
К сожалению, его надеждам не суждено было сбыться.
Когда пришел неожиданный императорский указ, Лето уже успел вернуться к своим обязанностям правителя Каладана.
Первые два дня после возвращения домой прошли для него как в тумане – оттого, что Джессика была рядом. Они вели долгие серьезные беседы вдвоем, вновь узнавая, что это значит – любить друг друга. Теперь Джессика стала теплой и открытой, более страстной, чем когда-либо за долгое время. Она сказала, что никогда не забывала, насколько глубоки ее чувства к нему, – и герцог чувствовал то же самое по отношению к ней.
Они разговаривали. Они занимались любовью. Они ужинали в роскошной обстановке – довольный кухонный персонал готовил для них самые изысканные блюда. Они совершали романтические прогулки вдоль скал и наблюдали, как внизу клубится туман. Вместе с Полом они бродили среди оживленных прилавков на морском рынке, и Лето покупал все, что привлекало внимание Джессики. Та принимала от него все простенькие сувениры, жалея, что у нее не было таких подарков, пока она находилась в плену Бинэ Гессерит.
Хотя разбитое сердце Лето вновь обрело целостность, он не мог вести себя как юный влюбленный школьник. Ему приходилось и управлять своим народом. Так что он ежедневно читал сводки, встречался со своими советниками и консультировался с ментатом. Он попросил и Джессику помогать ему в работе – поскольку вместе они сильнее, герцог и его леди.
Сидя друг напротив друга за столом в его личном кабинете, они вдвоем просматривали прогнозы и отчеты об ущербе, понесенном рыбной промышленностью. После того вреда, который причинил Раббан, контракты с Картелем теперь никогда не будут выполнены. Рынок рухнул. Герцог с Джессикой обсуждали, как смягчить последствия катастрофы, но действенного решения так и не находилось. Казалось невозможным, что добыча каладанской лунной рыбы когда-нибудь восстановится.
А затем это внезапно стало неактуальным вопросом.
Официального вида курьер в одежде гербовой расцветки Коррино объявил, что должен передать послание герцогу в собственные руки. Он продемонстрировал богато украшенный тубус. Одна из служанок раздраженно пояснила Лето:
– Этот человек не доверяет нам, милорд! Сказал, что не может полагаться на прислугу замка и ему необходимо встретиться с вами лично! – Она возмущенно фыркнула.
Императорский курьер обошел ее, не удостоив внимания, и протянул герцогу расписной цилиндр: