Наследник Каладана
Шрифт:
– Я предупреждал тебя много раз! – объявил Фенринг трупу. – Я говорил, что согласен терпеть тебя до тех пор, пока ты будешь полезен, а ты перестал быть полезным.
Оставив тело остывать и надеясь, что ужин еще теплый, Фенринг еще раз просмотрел документы, аккуратно сложил их и ушел, чтобы насладиться приятным вечером с леди Марго.
Образ жизни одних – прибыль и власть. Образ жизни других – насилие. Ни один из этих путей
Благодаря сложной сети маршрутов, предоставляемых Космической Гильдией, закодированные сообщения можно было легко прятать среди других посланий и передавать анонимным получателям так, что об этом никто не знал. Союз Благородных отправлял большую часть своих защищенных сообщений именно таким образом.
Якссон получил ответ барона Харконнена, ожидая его на борту орбитальной пересадочной станции над Элегией. Благодаря клонированию лица его никто не узнавал. Лидер повстанцев не сообщил своему новому союзнику виконту Туллу, что он здесь, совсем рядом, а просто наслаждался видом на зеленый мир Туллов. Он размышлял о том, как преуспеет эта планета, когда станет частью свободного содружества. Якссону захотелось поскорее вернуться на базу Носсус, напоминающую ему Оторио.
Моток шигафибра, такой маленький, что его можно было легко спрятать между большим и указательным пальцами, передали ему, когда он сидел за блестящим пластиковым столиком в кафе. Официант принес чашку кофе с меланжем, которую заказал Якссон, и катушку с сообщением, которую он не заказывал. Затем работник заведения удалился, не произнеся ни слова.
Взяв в руки этот небольшой моток, наполненный данными, Якссон погладил свою новую серьгу из гравированного металла, чувствуя холодок на мочке. С возрастающим нетерпением он вытащил миниатюрный проигрыватель и вставил усики катушки во входной порт. Когда сообщение загрузилось и стало воспроизводиться, прибор подключился к крошечному иксианскому динамику в ушном канале. Ответ барона оказался именно таким, на который надеялся Якссон:
«Я обдумал ваше предложение, взвесив потенциальную выгоду и риски. При условии, что мы будем соблюдать осторожность, я передам вам груз меланжа. Этой специи хватит, чтобы финансировать ваше движение в течение года. Считайте это моим вкладом в общее дело. Ни в каких документах этот меланж не учтен. Никто не узнает, что он у вас, и никто не узнает, что передал его я».
Якссон отхлебнул кофе со специей и уставился в иллюминатор на затянутое облаками небо Элегии далеко внизу. Слова барона продолжали звучать у него в ухе:
«Незаконная продажа специи будет представлять для вас сложную и опасную операцию, и вы должны следовать моим указаниям. Мне потребуется несколько недель, чтобы все организовать, но у меня есть связи в КАНИКТ. Эти люди могут предоставить соответствующую транзитную документацию. Как только я обо всем договорюсь, то пришлю вам окончательные инструкции, которых вам придется придерживаться, иначе все напрасно».
Мини-проигрыватель размером с большой палец уничтожил проволоку, воспроизведя сообщение. Для большей безопасности Якссон разломал его напополам и выбросил осколки в разные мусоросжигательные контейнеры.
Услышав объявление о посадке на свое пассажирское судно, он встал в очередь вместе с другими путешественниками. Якссон знал, что барон Харконнен вероломен и своекорыстен, но также не сомневался, что перспектива огромных богатств соблазнит этого честолюбивого
Якссон улыбнулся, вспомнив слова матери: «Существуют системы безопасности – фаерволлы и хранилища, уровни доступа, двухфакторная и трехфакторная авторизация». Малина Ару посматривала на него, желая убедиться, что сын слушает, и Якссон впитывал все это, и даже больше, чем она могла предположить.
«Но менее поддающимся количественной оценке фактором, – продолжала она, – является безопасность, обеспечиваемая родословной. Семейные связи. Фамилия Ару либо управляла, либо играла важную роль на самых высоких уровнях администрации КАНИКТ на протяжении веков. Вот почему для тебя так важно наряду с твоими братом и сестрой полностью раскрыть свой потенциал в компании».
После трагической смерти отца Якссону не дали тихо скорбеть по нему в священном фамильном поместье на Оторио. Как строгая родительница, Малина просто сочла, что теперь ему пришло время посвятить себя более важным вещам.
И Якссон так и сделал, хотя его определение важности отличалось от определения матери.
«Да, я знаю все об обязанностях рода Ару, мама, – сказал Якссон. И Малина предположила, что это означает полное согласие с ней. – Я понимаю свою ответственность».
Однако фамилия Ару досталась ему от отца, а не от матери, но Картель спокойно снял Брондона Ару со всех ответственных постов, передав бразды правления его гораздо более амбициозной жене. А затем Брондона отправили в тихую постыдную ссылку – коротать дни за бессмысленными развлечениями, присущими очень богатым людям.
Как только Малина привезла младшего сына на Танегаард, она сразу же посвятила его в суть вещей. Она допустила его к самым глубоким уровням секретности, чтобы он мог целиком погрузиться в дела Картеля. Малина была очень довольна его очевидной целеустремленностью, внимательностью и быстрым усвоением информации.
Она никогда не догадывалась, чем он на самом деле занимался.
Узнав еще больше на Кайтэйне, Якссон сидел на бесконечных собраниях в небоскребе «Серебряная игла», слушая, как старший брат бубнит о первоочередных управленческих задачах. В своих выступлениях Франкос проявлял столько такта, осторожности и дипломатичности, что даже на самые простые вопросы уходило в десять раз больше времени, чем необходимо. Брата раздражала явная скука Якссона, которую он неверно толковал как отсутствие интереса, а не как несогласие с его тактикой.
Во время стажировки Якссона на Танегаарде Малина отправила его на некоторое время поработать в главном хранилище крепости – большом бронированном помещении с двойными дверями, размером со стандартный склад, в центре гигантского экранированного административного здания. Якссон узнал, что именно здесь хранятся все самые сокровенные тайны Картеля. Рабски верные клерки, за всю жизнь не видевшие ничего другого, работали внутри хранилища, каталогизируя бумажные свидетельства и физические артефакты. В помещении располагалось множество высоких шкафов, два ряда кабинок, рабочие зоны, кабинеты, подсобки – и везде молчаливые, погруженные в себя ментаты-аудиторы. Работая там, Якссон произвел хорошее впечатление на мать. Малина сказала своему адъютанту Холтону Тассэ, что удовлетворена и даже довольна тем, как изменился сын.