Наследник клана

Шапочкин Александр Игоревич

— Нет, — судя по всему, оправдываться мне было не нужно. — Я не чувствую живицу, но делал всё так, как учил Мистерион.

— Молодец, — натянуто похвалила меня женщина и, обернувшись к мужчинам, с гордостью произнесла: — Видите! Вот поэтому я не хочу, чтобы вы лезли…

— Прошу прощения, что перебиваю, — встрял Лев Евгеньевич, внимательно осмотрев меня с ног до головы. — Антон, ты много понял из…

— Достаточно, чтобы уловить, что меня играли в тёмную и сделали наживкой для какой-то крупной рыбки. Вот только у меня, с какого

бы дна я ни был, всё равно есть кое-какие права. И жертвовать собой ради вашей рыбалки меня совсем не тянет.

«Блин! Меня сейчас просто убьют…» — подумал я, но постарался максимально твёрдо смотреть в глаза старшему из парочки.

Как ни странно, особых чувств к своими «благодетелям» я не питал, хотя вроде как должен был быть им благодарен… Но с первого дня не особо получалось, а уж сейчас… слишком сильно было вскипевшее в душе возмущение из-за куска подслушанного разговора.

— Антон, я… — начала было учёная, но я её перебил:

— А к вам, Ольга Васильевна, у меня претензий нет. Пока что… — совсем уж внаглую заявил я, пусть даже и едва сдерживал дрожь в коленках. — Всё, чего я к сегодняшнему дню достиг, почти полностью ваша заслуга.

«Вот так вот, разделяй и властвуй, как написано в учебнике риторики за шестой класс! — быстро пронеслось в голове. — Блин! Я сейчас сдохну от страха!»

И вроде бы ничего такого «пиджаки» не делали, но моё чувство самосохранения буквально билось в истерике.

— Я хотел бы поговорить с этими господами, — продолжил я. — И очень прошу вас, Ольга Васильевна, как моего опекуна, защитить меня, если что. Вы сильная! Уверен, сможете!

На пару секунд воцарилась тишина.

— Хорошо, Антон, — внимательно посмотрела на меня женщина, а затем перевела взгляд на наших собеседников, и губы её растянулись в улыбке хищницы, что очень не понравилось «пиджакам».

— Думаю, что нам стоит сбавить накал страстей, — миролюбиво произнёс старший. — А то у нашего молодого человека, похоже, сложилось неверное представление как о нас, так и о своей роли во всём этом деле…

— И в чём я не прав? — спросил я Льва Евгеньевича, но первым мне ответил Егор Петрович:

— Прежде всего в своём отношении к этому вопросу, — важно произнёс молодой «пиджак». — Никому не нужно, чтобы ты чем-то жертвовал «ради нас»! Но ради Полиса, Древа и Урабороса, перед которыми к тому же ты в неоплатном долгу, но при этом все мы все готовы…

— А может быть, обойдётесь без тошнотворных лозунгов в моей лаборатории? — перебила его Ольга Васильевна. — И о каком это «долге» вы, Егор Петрович, сейчас изволили упомянуть?

«Нет, эта женщина категорически не может быть просто наблюдателем и не вмешиваться в разговор, — мысленно посетовал я. — Но, может быть, так даже лучше».

— Вам напомнить, откуда мы вытащили этого молодого человека? — довольно резко ответил младший. — Это, как говорят в его среде, «не по понятиям».

— Если бы не халатность и разгильдяйство именно вашего ведомства, —

раздражённо отбрила «пиджака» женщина, — он бы не попал ни на дно, ни в эту вашу «среду»! И вообще, следите за языком, уважаемый!

— Давайте всё же успокоимся, — спокойным голосом произнёс Лев Евгеньевич, взглядом затыкая желавшего что-то сказать молодого коллегу. — Не будем выяснять сейчас отношения и бросаться обвинениями, в любом случае все мы работаем на благо Москвы. А в свете последних событий, да, мы вынуждены перейти от пассивного ожидания к активным действиям. И нам требуется «ваша» помощь, так что надеюсь, что ты, Антон, достаточно взрослый, чтобы понять, что далеко не всё и всегда можно взять и рассказать.

— Даже если от этого зависит моя жизнь? — насупился я.

Вот не люблю, когда взрослые начинают напирать на «взрослость»!

— Даже в этом случае, — спокойно кивнул мне старший. — Антон, ты же будущий чародей и уже сейчас должен понимать, что такое «тайна». Когда ты войдёшь в учебную группу, а затем и вовсе в боевую руку, тебе тоже не будут сообщать всех подробностей предстоящих операций. И, как и в нашем случае, это будет исключительно для твоей защиты!

— Хороша получается «защита»! — фыркнул я.

— Знаешь, малец, — вставил свои пять копеек молодой. — Иногда лучше просто погибнуть на поле боя, чем попасть в плен, где тебя будут пытать, зная, что ты носитель ценной информации. И пытать будут, покуда не расколешься. Просто поверь на слово, что простой, только что вылупившийся чародей куда как более лакомая добыча, нежели наставник и командир боевой группы.

— Давайте всё же не отвлекаться от темы, — слегка поморщился Лев Евгеньевич. — Тем более что помочь нам в ваших же интересах.

— Вы так считаете? — льда в голосе учёной хватило бы, чтобы заморозить море. — А я всё же думаю, что вы заигрались. Или у шипов есть какая-то информация о проникновении Садовников в нашу академию, но вы в обход всех инструкций и законов скрываете её от моего руководства?

— Не стоит думать о нас совсем уж плохо, — покачал головой старший «пиджак». — У нас есть «причины» подозревать подобное, и тайн от уважаемого Бояра Жамбурловича мы не имеем.

— Да даже если так, — словно отрубая что-то, махнула рукой Ольга Васильевна, — ловить преступников — это ваша и только ваша забота! И вы не имеете права втягивать в это учеников, да и вообще детей!

— Поймите же вы, наконец! Включите мозги! — всплеснул руками Егор Петрович, резко повышая голос. — Со следующего года сюда приедет ваша племянница — молодая княжна Катерина, и ответьте, положа руку на сердце, вы готовы рискнуть её жизнью и здоро…

Я даже не успел ничего заметить, а может быть, просто моргнул не вовремя. Раздался звук удара, затем грохот, и я увидел, что рядом со Львом Евгеньевичем стоит разъярённая учёная, сжимая кулак, хотя только что она находилась метрах в двух от него. А вот Егор Петрович куда-то исчез.