Наследник мухи Цеце
Шрифт:
– Поговорим! – нагло заявил привставший с места Серега.
– О чем? – спокойно его переспросил Владлен Петрович.
– О процентах!
К разговаривающим, перейдя от противоположного борта, присоединился мажордом Чита. При виде трех наглых морд, у него шевельнулось какое-то смутное подозрение.
– А не вы это были… – не закончил еще он свой вопрос, когда его перебил Серега с лодки.
– Да, джентльмены в смокингах были мы, лох ушастый! Вспомнил?
– Ах, я вас сейчас в милицию сдам!
В лодке раздался гомерический хохот.
– А
– На кого ты мужик гонишь, ты хоть знаешь?
– Да ты ваще под кем ходишь?
– Мы ждем-с ответа! – подвел итог Серега.
Владлен Петрович с Андреем Лисом отошли на нос катера посовещаться.
– Ждите!
Недалеко вскинулась большая рыбина, но никто не повернул в ту сторону голову. Вернувшийся управляющий банка предложил подъехавшей троице качков, подняться на борт для переговоров.
Первым перекинул ногу через борт катера наглый, как танк, Серега. Проходя мимо мажордома Читы, он ухмыльнулся:
– Привет крестник! Ну и крепкий у тебя котелок. Подковка на ботинке у меня треснула, а башка твоя нет.
Чита скрипнул зубами, провожая его ненавидящим взглядом.
– Да ты никак на меня сердишься! – продолжал ржать жеребцом Серега. Два его дружка горой вырастали за его спиной. О том, чтобы схватиться с ними на кулачках даже и разговора не могло быть. Любой из поднявшихся троих, в одиночку мог за несколько секунд повыбрасывать остальных пассажиров катера за борт. Вот незваные гости и борзели от своей грубой физической силы. Владлен Петрович брезгливо поморщился. А у нас на берегу Настя сталкивала нашу лодку в воду.
– Ребята сплавайте, у них дележ сейчас начнется, – предложила она мне с Данилой, – скажите, что нам много не надо, и по проценту хватит.
Умный человек разве слушает женщину? Сдуру мы с Данилой согласились и поплыли к катеру. Владлен Петрович, не торопился начинать разговор, он снова сел в кресло и задумчиво оглядывал веселящуюся троицу молодых качков. Увидев нашу подплывающую резиновую лодку, он хмуро сдвинул брови.
– Мы ведь, кажется, уточнили с тобой уже все! – сухо бросил он Даниле пару неласковых слов.
На моего приятеля жалко было смотреть. Хоть он и крепился, но слезы готовы были ручьем хлынуть из его глаз.
– Я не набивался к тебе, ты сам…
Молча я повернул лодку назад. Когда мы подплыли к берегу, Настя огорошила нас своим заявлением.
– Данила, я все слышала, теперь я согласна с тобой, что Владлен Петрович твой отец.
На неделе у нее семь пятниц. С утра – отец, к вечеру – не отец.
– Ты может быть, хоть объяснишься? – раздраженный до невозможности, я потребовал от нее аргументированного ответа.
Настя понизила голос:
– Ну как же вы не понимаете? Владлен Петрович уводит его из под удара. Вы видите, кто
– Ты думаешь, они у него когда-нибудь кончатся? – в глазах у моего дружка зажегся живой огонек надежды. Он буквально ожил на наших глазах, повеселел и не отрывал от катера затуманенного взгляда. А там шли упорные переговоры. То и дело слышалось.
– Двадцать процентов!
– Пятьдесят!
– Тридцать процентов!
– Пятьдесят!
– Сорок процентов!
– Пятьдесят!
– Хорошо, – донесся до нас голос Владлен Петровича, – мы согласны, пятьдесят – на пятьдесят процентов! Но, уважаемые господа «упертые», в этом случае вы подпишете бумагу, что при получении мною убытков по независящим от меня причинам, вы гарантируете мне их покрытие в размере тех же пятидесяти процентов! Согласны?
– Согласны, – раздался радостный возглас из трех молодых глоток. Через некоторое время бумага-договор был подписан и работы, по подъему самой дорогой сумки мира, возобновились. Скребли теперь дно озера в две руки, Чита и один из качков.
Минут через десять с катера донесся восторженный крик:
– Есть!
– Подцепили Канары!
– Аккуратнее! Аккуратнее!
– Не вякай под руку!
Даже мы на берегу встали, вглядываясь в даль. Настя успела сбегать домой за биноклем и теперь комментировала нам ситуацию.
– Поднимают медленно… Что-то черное… Сумка наверно грязью обросла…Фу, – она вздохнула с облегчением, – покрышка это!
Поиски продолжились.
– Сейчас найдут! – уверенно заявил Данила. Мы посмотрели на ловцов. Катер стоял на прямой линии, мысленно протянутой от нас к двух деревьям росших на том берегу.
Снова раздался с катера ликующий возглас:
– Есть!
– Господи помоги!
– Дурак, какой господи, молись на упыря!
– На водяного что ль?
– Ага, с зеленым хвостом.
На этот раз на конце багра действительно висела огромная сумка, с которой челноки ездят за границу. Ее грязную, бережно поставили на выдраенную до зеркального блеска палубу катера. Мы стали вырывать друг у друга бинокль. Как обычно он достался Насте.
– Говори, что там!
– Окружили! Расстегивают ее!.. Вываливают на палубу грязь!.. Лица растеряны!.. Переглядываются!..
С борта катера до нас донесся голос Владлен Петровича.
– Деньги были в целлофановой упаковке, а она не гниет двести лет. А здесь напиханы обычные газеты. Вот я и хочу узнать молодые люди, зачем вы комедию ломаете?