Наследник Основателей
Шрифт:
– Это он тебя очаровывает, дурачок. Хорошо, хоть не влюбляет. А то бы бегал как бычок на привязи. Вот бы мой крестник повеселился, - ухмыльнулся Снейп. Потом пояснил серьезно: - Малфои в родстве с вейлами. Люциус применил чары.
– Как же я могу бороться с этим его магнетизмом?
– не на шутку испугался Гарри.
Ему как-то не светило быть очарованным этим злодеем. Зато теперь он понял, почему Рон так странно вел себя. По какой-то неведомой для Гарри причине чары Люциуса действовали на него в меньшей степени. Он получил на это ответ в словах зельевара, который стал
– Тебе повезло, что ты сажал златоглазку, прислушавшись к Спраут. Это действо несколько дало защиту от чар вейлы. Если бы ты был влюблен в кого-то, то они бы и вообще не действовали, - сказал Снейп.
– А теперь, будем тебя отпаивать специальным зельем. Только это весьма неприятно. Выматывает силы, немного мутит рассудок. Еще оно требует физического контакта с тем, кто не подвержен чарам. Придется мне тебя держать, Поттер.
Профессор дал ему довольно приятное на вкус зелье. Потом подошел к нему со спины и обхватил руками, прижав к груди. Оказалось, Снейп даже несколько преуменьшил эффект. Действие зелья было ужасным. Гарри скрутила судорога. Его качало как будто на волнах штормящего моря. Он совсем впал в прострацию. Ему мерещились ледяные глаза Малфоя и разъяренные крики вейл с чемпионата по Квиддичу.
Гарри бы совсем потерял связь с реальностью, если бы Снейп не держал его. Он баюкал и утешал Гарри. Парень очнулся совершенно без сил. Его будто пропустили через мясорубку. Голова покоилась на плече зельевара, и тот вытирал пот с его мокрого лба. Но, не смотря на это, Гарри ощутил себя на вершине блаженства в сильных руках мужчины. Для полноты счастья не хватало чужих губ на коже шеи и движений этих рук.
Видя, что Гарри очнулся, Снейп сказал немного севшим голосом:
– Тебя ждет Грейнджер в коридоре. Постарайся не глядеть Малфою в глаза. Тогда зелье не будет так действовать.
Он тут же отодвинул Гарри от себя. Парень тут же почувствовал одиночество. Ему совсем не хотелось уходить из подземелий. Еще нигде он не чувствовал себя настолько защищено. Но повода, чтобы остаться, он не видел. Поэтому Гарри коротко кивнул и, пошатываясь, направился к выходу.
В коридоре его ожидала Гермиона, встретившая его очень настороженным и озабоченным взглядом. Но, к его удивлению, подруга не задала ни единого вопроса. Она проводила его до самой спальни под удивленные возгласы гриффиндорцев. Гарри немного порадовало, что в спальне в этот миг не было Рона. Ему не хотелось сейчас никакой ссоры с Уизли, которая могла возникнуть на почве ревности.
Глава 7. Поцелуи в подземелье
Всю ночь Гарри чувствовал себя заболевшим. Ему снились холодные серые глаза и сильные, нежные руки. Если глаза пугали, то руки несли покой. А когда он проснулся, то на него налетел разъяренный Рон.
– Ты разве не знаешь, что мне нравится Гермиона?
– завопил Уизли вместо пожелания «доброго утра».
– Я догадывался об этом, но ты мне не докладывал, - попытался отшутиться Гарри.
– С какого тогда перепуга тебе понадобилось ее отбивать? Она пришла вместе с тобою и даже проводила до спальни, - хмуро осведомился рыжий.
– Ну и
– Да и вообще ты ей даже не говорил, что она тебе нравится. Наоборот, ты ее обижаешь.
– А ты решил воспользоваться этим.
– Ты что, Рон, белены объелся? Она мой друг, как и ты.
– Я не верю тебе, - заявил упрямец. Потом холодно добавил: - Впрочем, мне это безразлично. Я решил гулять с Лавандой Браун. Она более достойная девушка: красивая и чистокровная.
– Рон, Рон. Ты себя слышишь?
– спросил Гарри.
– С каких пор ты обращаешь внимание на чистокровность? Уж не поешь ли ты с голоса Люциуса Малфоя?
– Ты его не трогай! Он замечательный, умный и добрый, - запальчиво крикнул Уизли и выбежал из спальни.
Гарри ужасно рассердился и опечалился одновременно. Он некстати вспомнил прошлый год, когда Рон тоже не верил ему. Старая обида разгорелась на фоне новой. «Почему он мне никогда не верит? Разве я врун?
– подумал Гарри.
– Почему именно мне всегда приходится отчитываться перед Роном?».
Если в истории с чашей был хоть слабый намек на обман, то в случае с Гермионой Гарри никогда не давал поводов, что девушка ему нравится больше чем друг. Необоснованная ревность Рона вызывала неприятный осадок. Она будто сломала защиту, возведенную златоглазкой. Едва увидев Малфоя на завтраке, Гарри поддался его магнетическому взгляду.
Он так и не смог побороть магию вейл, и весь день проходил как в тумане. Когда Гарри появился у мастера зелий с остекленевшими глазами, то Снейп на него только что не кинулся с упреками.
– Сколько раз говорить, Поттер, не смотри ты на него, ради бога!
Снейп вновь напоил его зельем. Действия снадобья были еще ужасней. Гарри ломало как от «Круцио». В сильных руках Снейпа, который всю процедуру что-то нашептывал ему в ухо, он, наконец-то, пришел в себя. Ему стало стыдно, что он не может справиться с чарами Люциуса.
Но все повторилось вновь на очередном уроке по Защите. Гарри очень старался не смотреть в глаза профессору ЗОТИ, но Малфой подошел, приподнял его подбородок и уставился своими ледяными водоворотами. Вечером Снейп обрушил новые упреки.
За дверью Гарри встретила молчаливая Гермиона и чуть ли не на себе приволокла в спальню. Гостиная Гриффиндора была полна, и все подумали, что Гарри немного выпил, и они идут со свидания. Утром Рон даже не поздоровался. Он с ненавистью глянул на друга и ушел на завтрак с Лавандой Браун.
Последовавший за этим утром месяц стал настоящим кошмаром. Рон как с цепи сорвался. Он кидался на Гарри и Гермиону. Он ходил хвостом за профессором Малфоем и целовался с Лавандой прямо на глазах у всех. Правда, он подтянулся по всем предметам, но стал таким невыносимым, язвительным и заносчивым, что Гарри всерьез опасался, что их дружба навсегда закончилась.
Гарри похудел и осунулся. Он, в отличие от Рона, запустил все предметы. Снейп ворчал на него. И это тоже угнетало. Ведь ему так хотелось понравиться Снейпу. Когда Гарри спросил, почему же златоглазка так подвела, то зельевар ответил: