Наследник пепла. Книга II
Шрифт:
— Что значит слиться со стихией? — уточнил я, так как знал лишь одно значение этого выражения.
— Стать пламенем, быть пламенем, — откликнулся Аркви. — Принять суть огня.
— Ты говоришь про Грандов? — нахмурился я. — Только они сливались со стихией, но после этого их уже никто не видел. В империи — это вообще какие-то мифические фигуры. Они что, тохары?
— И да, и нет, — впервые Аркви стал грустным. — Гранды — это те, кто поставил магическое выше человеческого. Они уже не возвращаются в человеческое обличие.
— Интересно, а кто из тохаров умел сливаться со стихией? — спросил я, сам слыша мечтательные нотки в собственном голосе.
— Ну я умею, — запросто ответил Аркви и хитро подмигнул.
— Покажи! — я указал на него пальцем от неожиданности.
— Не здесь, — он усмехнулся. — Ближе к источнику силы смогу. Только запомни, что просил, чтобы не пугался.
Я хмыкнул, но говорить ничего не стал. Очень хотелось спать, поэтому я улёгся набок и практически сразу уснул. Хотя нет, для начала я решил позвать Саламандру. Но она не откликнулась. Поняв, что её звать бесполезно, я отрубился.
Встали мы достаточно рано. После вчерашнего разговора у меня остался достаточно странный осадок. С одной стороны, я понимал, что магия — внутри меня. С другой, что я — дитя двух сил, которые пытаются меня разорвать, словно родители при разводе.
Именно поэтому почти весь день мы шли молча. Я переваривал нашу беседу и лишь изредка уточнял какие-то моменты. Но Аркви отвечал неохотно, поэтому вскоре наша переброска словами вообще сошла нет.
Да, я знал, что такое подходящее время для разговора, и что такое навязанный разговор. Я уважал чужие границы, и мы шли молча до самого большого спуска.
Даже не знаю, как описать Великий Спуск. Раньше я о нём только слышал по рассказам отца, который полагался лишь на слова деда. Тут когда-то поднимались последние Адены, чтобы спастись в Российской империи.
— Это отсюда прадед спалил демонов? — спросил я, видя, что местность достаточно схожа с той, где я дал свой последний отпор.
— Нет, — покачал головой аркви, а затем качнул головой влево. — Вон там пещера, пойдём. Устроим привал.
— В смысле привал? — не понял я. — Ещё день в самом разгаре. Идём же!
— В ночь пойдём, — голос конюха был непреклонен. — Чтобы не так жарко было. Ты пока не готов.
— Я не готов? Я — огонь! — решил возразить я. — Я хоть сейчас!
— О, наивное северное дитя, — рассмеялся Аркви. — Ты просто не понимаешь, с чем мы там столкнёмся. Там нечего пить, нечем дышать. Только песок и вечный песок. Вас ещё надо знакомить. Поэтому не торопи события. Мы и так быстро дошли, никого не встретив. А гор ты тоже не знал. Остановись! Знакомься! Побеждает не быстрый, а основательный!
«Да
На этот раз был, скорее, навес, чем полноценная пещера. Но к нему нельзя было подобраться просто так. Наверх, к нам вела лишь одна тропка между редеющими кустарниками.
Разговора на этой ночёвке не случилось. Аркви просто вскипятил воду и заварил какой-то необыкновенно пахнущий чай. Я даже не успел допить его, как меня потянуло в сон.
Я лёг лицом к костру. И очень быстро заснул. Или нет.
По крайней мере я видел головёшки, я видел прямоугольные почерневшие фракции на дереве, и оранжевый огонь, ликовавший на развалинах бывшей жизни. Я любил смотреть в костёр, на пламя.
И вот именно из языков пламени, ступая лапками по рассыпающимся углям от верхней головёшки, ко мне явилась Саламандра.
Я хотел сказать, что извиняюсь за произошедшее, но тут же решил, что извиняться мне не за что. Не предавал я её. Только воспользовался помощью союзников, не более того.
Она же просто стояла, объятая языками пламени, и смотрела на меня. Словно прислушивалась к своему собственному восприятию.
— Что ж, — сказала она, наконец, — ты гораздо живучее, чем я могла подумать. Если вдруг выживешь после всего, будет тебе подарок.
— Что за подарок? — не сдержался я.
— Хороший подарок, — ответила та и сомкнула веки, а я проснулся.
Сел рывком, обливаясь потом. Огонь выел весь кислород в полупещере, и теперь гораздо труднее дышалось.
Но это было ещё не всё. Самым запоминающимся зрелищем, когда я поднял голову, было то, как Аркви разделывает тушу.
— Поймал кого-то? — поинтересовался я. — Заяц, волк?
— Демон, — без лишних эмоций откликнулся Аркви, отрубая лапы от туши.
При этом он тут же связывал верёвкой упавшие конечности, распределяя их на две вязанки.
— Это что такое? — уточнил я, уже понимая, что сейчас мне придётся что-то предпринимать.
— Всё хорошо, — откликнулся мой проводник, отрубая в этот момент демону голову. — Его кровь отобьёт наш запах, и нам не придётся лишний раз сражаться.
— А как же лошади? — продолжал недоумевать я.
— На них повесим по вязанке, — он указал на конечности. — Никто и не догадается.
— В смысле? — не понял я. — Но если вдруг демоны увидят двух всадников, то…
— Не увидят, — узкие губы Аркви вновь растянулись в ухмылке.
И после этого он достал из-за пазухи медальон и протянул его мне.
— Что это? — спросил я.
— Родовой артефакт, — весомо ответил он. — С каплей крови высшего демона.
— И что это значит? — нет, я не тупил, а реально оказался в ситуации, когда большая часть всего того, что меня окружало, была непонятна. — Помоги мне разобраться.