Наследник пепла. Книга IV
Шрифт:
И да, издалека действительно можно было подумать, что это полыхает пожар.
— Ничего себе! — сказал я. — Чем-то её таким подкармливают, что она так быстро вымахала?!
Понятно, что она должна была разрастись на тридцать метров в каждую сторону. Но уже сейчас она была ростом около трёх метров и в ширину почти столько же. То есть это был уже вполне себе нехилый куст.
И, скорее всего, не случайно именно возле этой самой огневицы мы столкнулись с дедом Креславом.
— О-хо-хо, — проговорил он, — на
— Только что, — ответил я, — поймал одно просто невероятное, — и указал на огневицу.
— Да, прижилась, — кивнул Креслав. — Сразу видно, что свой сажал. Не зря я тебя послал. Не зря.
Тем временем я развернулся к своим спутникам. Ульяна успела куда-то отойти, Тагай уже порывался пойти за ней, но я попросил его остаться. По правилам этикета первой в очереди на представление была Снежана, как моя спутница:
— Дед, позволь представить тебе мою однокурсницу, Снежану Морозову, — сказал я и указал на деда. — А это мой прадед, Креслав Рарогов.
— Очень приятно, — ответила девушка, сделав книксен.
— Наслышан о вас, — рассмеялся старик. Похоже, сегодня он находился в отличном настроении. — Я рад с вами познакомиться, милое дитя.
— Это мои друзья, — продолжил я, знакомя его с компанией, — с которыми мы будем занимать старую резиденцию, Тихомир Добромыслов и Константин Жердев.
Когда взгляд Креслава остановился на Косте, он прищурился, затем посмотрел на меня и кивнул, махнув рукой, будто что-то понял без слов.
Миру представлять не требовалось, они с дедом обменялись скупыми улыбками.
Дед отозвал меня на несколько шагов в сторону и сказал:
— Молодец, что приблизил к себе Миру. Она уже выглядит гораздо уверенней, чем при поступлении.
— Конечно. Рароговы и фон Адены своих не бросают.
— Просто схватываешь всё на лету, — усмехнулся Креслав. — Молодец. Я в тебе даже не сомневался.
— Кстати, дед, — сказал я, — ты даже не представляешь. Кажется, мы придумали, как развивать её способности.
— Да ну! Рассказывай! — проговорил Креслав и даже сделал шаг ко мне ближе.
— Об этом чуть позже, — ответил я. — Потому что много подробностей, и уложить всё это в двухминутную речь я не смогу. Но да, возможность есть. И, на самом деле, нам очень сильно помог Артём Муратов.
Если до этого дед придвинулся ко мне, то теперь немного отошёл, вернувшись к своей прежней позе. При этом он посмотрел на меня достаточно странно.
— А тебя не смущает, — спросил он, — что он из семьи предателя?
Честно говоря, я понимал, что рано или поздно мне придётся защищать Артёма, даже перед моими близкими.
Клеймо сына предателя калечило судьбу Артёма. Многие взрослые, а вслед за ними и дети, предпочитают вообще не иметь дела с потомками тех, кто был объявлен предателем.
Я не хотел, чтобы это происходило
— Нет, — я покачал головой. — Во-первых, дети за родителей не отвечают — раз. А во-вторых, я всегда буду судить о человеке только по его отношению ко мне и к моей семье. Если я замечу гниль, сразу почувствую, и терпеть это не буду. Но на данный момент ничего подобного в его поступках я не видел. Всё остальное, что случилось с его семьёй, меня не касается.
— Я же говорю, молодец, — хмыкнул Креслав, теперь уже без тени улыбки. — Я рад, что у тебя такой трезвый взгляд на вещи. — Тогда мы с тобой как-нибудь обсудим один момент… касаемых Муратовых.
На том мы попрощались с дедом Креславом, и я снова присоединился к друзьям.
Как по заказу, следующими мы встретили родственников Снежаны. Причём не одного деда Ледобора, а всю главную ветвь наследования.
И вот тогда я понял, от чего меня избавила моя спутница. Все они были облачены в синие, белые и голубые тона. Всё это, конечно, было пышным и великолепным. Какие-то невероятные камни — голубые, синие, светящиеся. Кружева, рюши. Сногсшибательное настолько, что было больно глазам.
И при этом все эти платья, вычурные наряды казались здесь немного неуместными.
И тут я перевёл взгляд на Снежану. Её парадная форма не сильно отличалась от мужской, она дополнила её несколькими украшениями. Но при этом всём мне показалось, что она чувствует себя неуютно, как будто немного ущемлённой.
Но с другой стороны, на фоне разодетой в пух и прах толпы, звенящей сосульками и бирюльками, украшенной драгоценностями, мехами и невозможными перьями, Снежана смотрелась выгодно.
Форма прекрасно подчёркивала все её достоинства.
— Патриах, — присела в глубоком реверансе Снежана, позвольте вам представить моего спутника, Виктора фон Адена, — обратилась Снежана к своему деду как-то уж излишне официозно. Это что у них там за порядки такие?
— Виктор? Как же, как же… — пробасил Ледобор, огромный старик с белоснежной бородой и ледяным взглядом. — Наслышан. Насколько я знаю, на вольере с пастикусусом триадусом ваши имена стоят. И то, что зверя взяли живым. Всё вашими стараниями?
— Ну, почти, — сказал я. — Совершенно случайно вышло, но взять магического зверя живым удалось.
— Что ж, — проговорил Ледобор. — Рад за вашего деда. Даже немного горд, что он сумел вырастить такого внука.
После этого мы раскланялись. Снежана осталась поговорить с дедом, а я отошёл к своим ребятам.
Как только Виктор фон Аден отошёл, улыбка моментально сошла с лица Ледобора. Осталась лишь холодная отчуждённость, которая уже считалась высшей мерой похвалы от главы клана. Когда тот гневался, то мог заморозить виновника насмерть.