Наследник семейного проклятья

Браун Владислав -

– Здравствуйте, я Владимир Поляков, следователь из полиции! Я сегодня приходит к вам на работу! – неуверенно прокричал Поляков.

А в ответ тишина.

Он открыл дверь и вошел в просторную комнату, судя по всему, кухню. Там стоял сильный запах газа. Он быстро подбежал к окнам и открыл их нараспашку, а потом выключил и перекрыл газ. Только потом он увидел ту самую архивистку, лежащую на полу возле газовой плиты. На животе была окровавленная рука. Судя по всему, ее сначала ударили ножом, а потом, чтобы ее добить, решили устроить утечку газа. Находится в кухне он не мог и пошел в самый конец длинного коридора. Там была дверь, открыв ее он, понял, что это спальня. Был разложен диван, который служил покойной как кровать. На нем было аккуратно сложена

зеленая, не первой свежести, постель. Возле дивана стоял деревянный прикроватный столик, весь в царапинах и пятнах. На столике лежала сумка. Он мигом осмотрел ее – ничего, кроме косметички, ключей от квартиры и почти пустого кошелька. Люстру в спальне заменяли два торшера, стоящие в противоположных углах. Возле больших окон, занавешенных когда-то белыми, а теперь уже желтоватыми, шторами, стоял небольшой стеклянный стол. Возле стола с трех сторон стояли старые черные стулья. Он подбежал к столу и обыскал ящички – ничего необычного. На настенных полках тоже ничего интересного. И только потом, обыскав всю квартиру и ничего не найдя, он вызвал полицию инкогнито, просто назвал адрес и бросил трубку.

ДМИТРИЙ И ВАРВАРА

Выйдя из машины, он сразу почувствовал запах надвигающегося дождя, запах осени. Он никогда не мог понять, почему так говорят: запах осени, запах весны, ведь время не имеет запаха. Или он не прав? А может, время все же имеет запах? Ведь оно может все: в том числе и изменить запах чего-либо. Наверное, запах время все же имеет.

Он достал из багажника машины пакет с продуктами. Домой ехать ему не хотелось, а Варвара любезно приняла его у себя. Он стал на крыльцо и посмотрел в окно рядом с дверью – в доме выключен свет.

Значит, она в беседке, – подумал Дмитрий и пошел в сад по небольшой дорожке. Варвара действительно сидела в беседке. Он спешно подошел к ней и посмотрев ей в лицо, повернутое е нему в профиль, сказал печально:

– Варь, мне Володька все рассказал.

Он встала и молча пошла в сторону дома по освещенной только тремя фонарями территории.

– Варь, ты не сможешь бежать вечно! – крикнул он ей вслед и догнал ее уже на крыльце.

Она остановилась. Он был так близко, прямо дышал ей в затылок. Ее окутывало непреодолимое желание обнять и поцеловать его. Он вдруг почувствовал напряжение, которого никогда ранее не чувствовал. У него все и всегда было легко. А здесь все иначе. Он взял ее за руку и повернул к себе лицом. Она посмотрела в его глаза и видела там смятение. Оно было и в ее глазах. И в какой-то момент оба потеряли над собой контроль. Из его руки выпал пакет, а с ее плеч упало пальто, словно помогая им. Упавшее пальто стало последней каплей. Они внезапно схватили друг друга и начали целоваться. Ни один из них не думал, словно их мозг отключился. Их абсолютно не волновало, что будет дальше, или вопросы «любовь ли это?», они просто делали. И мира, словно больше не было. Были только они вдвоем.

ВЛАДИМИР

В семь тридцать утра он уже подходил к крыльцу дома Варвары Стрельцовой. Ему хотелось поговорить с ней о смерти той архивистки вчера. Это наверняка тот похититель убил ее, точнее, он уже не просто похититель, а убийца тоже. Перед тем, как позвонить в дверь он оглянулся по сторонам и ему в лицо ударил порыв холодного осеннего ветра. Было холодно. После дождя, который шел всю ночь дорожки были мокрыми, а небо темным. Погода была осенней, но не с красивой стороны осени. Да, он считает, что у осени две стороны: красивая и некрасивая. Красивая она, когда слоем желтых листьев укутала трава, когда у темных стволов деревьев золотистая листва, когда утренняя роса переливается, словно бриллианты благодаря солнечным лучам, когда небо, хоть уже и не такое голубое как летом, оно все равно завораживает. Такая погода была волшебной, а некрасивая осень была в такие моменты, как сейчас, темное небо, которое заволокли темные облака, нагоняющее тоску, когда роса казалась не красивым бриллиантом, а простой водой, никак не привлекающей. В такие дни

хочется только спать. И волшебства в них уже никакого не было.

Он нажал на звонок, подержал несколько секунд, отпустил. Дверь нескоро открыла Варвара, будучи в одном махровом белоснежном халате. Волосы ее были растрепаны. Где-то вдали, позади Варвары он разглядел Дмитрия Зубова в одних джинсах, тут Полякову все стало понятно.

– Варвара Дмитриевна, доброе утро, – робко произнес Поляков и покраснел.

Дурак! Зачем ты приперся в семь часов утра?! – выругался на себя Владимир Поляков.

– Доброе утро, Владимир Сергеевич, – так же неловко произнесла Варвара. – Какими судьбами?

– Варвара, вы помните наш вчерашний разговор?

– Владимир Сергеевич, мне кажется, мы вчера уже все выяснили. Вы разбираетесь в этом сами. Ко мне можете не обращаться! – устало произнесла она.

– Варвара Дмитриевна, я одного понять нее могу, как вы могли наплевать на собственную семью? – решительно не понимал Поляков.

Она промолчала, а потом тихо и будто оскорбленно ответила:

– Владимир Сергеевич, я пытаюсь жить дальше, а вы мне мешаете!

Она захлопнула дверь. Точки зрения Варвары он не мог понять. Как можно просто опустить руки, когда кто-то похитил семью.

Владимир уже подошел к своей машине, когда телефон надоедливо зазвонил ч кармане пальто.

– Поляков слушает, – произнес он на выдохе, открывая дверь авто.

– Владимир Сергеевич, у нас опять... труп. Марту убили, – услышал он голос Дарьи Красновой.

– Ясно, Дарья Владимировна. Я отправлю к вам Рыкова.

– Спасибо, Владимир Сергеевич.

Дарья отключилась, а Поляков сел в машину и поехал в архив. Он и не собирался останавливать свои личные поиски. В конце концов, это похититель-убийца тоже опасен! А что, если это маньяк или серийник. Он должен разобраться сразу с двумя делами. Но над делом Красновых итак работает два оперативника, а он воспользуется моментом и будет потихоньку работать с делом об исчезновении семьи Варвары.

В здание архива он входил более чем неохотно. С мрачными лицами его встретила та молодая девушка-архивист, давшая ему вчера адрес покойной женщины.

– Здравствуйте, чем я вам смогу помочь? – аккуратно вытирая слезы, чтобы не размазать макияж, произнесла девушка.

– Мне нужно личное дело Басова Федора Валентиновича. Он жил в Москве. У вас есть такая информация? – не собранно, запинаясь, попросил Владимир.

Девушка подумала немного, а потом быстрым шагом пошла куда-то вглубь железных синих стеллажей. Через несколько минут она вернулась с толстой папкой в руках.

– Держите, – произнесла она и протянула руки с толстой картонной папкой ему.

– А можно мне кое-что узнать? – поинтересовался Поляков.

– Что именно? – насторожилась девушка.

– Откуда у вас личные дела людей, всю жизнь проживших в Москве? – не понимал Владимир.

Девушка тяжело вздохнула.

– Понимаете, мы не совсем городской архив. Часть нашего архива принадлежит федеральному архиву.

– И все же?

– Тем более этот ваш Басов родом из Питера, – указала головой на папку архивистка.

– Хм, а как же Анжелика Рогова? Она и родилась, и... – он осекся, ведь Анжелика Рогова на самом-то деле не умерла. — И жила она в Москве.

– Я не знаю! Не я здесь решаю, где и что будет лежать! – занервничала девушка и подбежала к стойке.

Ничего не добившись, он приступил к изучению биографии Федора Басова. Он сделал копии документов из архива и, отдав оригиналы, поехал в участок. Там он сделал себе кофе, если это можно так назвать (в банке с растворимым кофе оставалось совсем чуть-чуть, а до зарплаты еще четыре дня и надо было дотянуть до зарплаты с этим кофе) и уселся изучать биографию Кирсанова. Итак, родился он 30 апреля 1984 года в Санкт-Петербурге. Учился ни хорошо и ни плохо. Получил диплом журналиста, но ни дня по специальности не работал. В двадцать четыре года вместе с другом Игорем открыли небольшую рекламную фирму.