Наследник собаки Баскервилей
Шрифт:
– Мал он еще, - буркнул Алешка, - по заграницам ездить. И по-английски не говорит… Пап, а зачем одни люди отбирают у других людей ихние квартиры?
– Газеты надо читать, - посоветовал папа.
– Помнишь, сколько информации Холмс получал из газет?
– И процитировал: - «Печать - настоящее сокровище для сыщика, если уметь ею пользоваться».
– Понял, - сказал Алешка.
– Где там у нас вечерний выпуск «Таймс» завалялся?
– И пошел в папин кабинет, где на журнальном
– А Лондон?
– спросила мама вслед.
– Успею, - отмахнулся Алешка.
– Не уйдет от меня ваш Лондон.
Весь оставшийся вечер мы не видели и не слышали его. Мама уложила Федьку спать, я помыл посуду, папа раз десять успел поговорить по телефону со своими сотрудниками про Биг-Бен и Тауэр… А Лешка все шелестел газетами. И что-то недовольно бормотал.
Глубокой ночью он без лишних слов сдернул с меня одеяло и зашептал:
– Дим! Я все газеты прочитал. Такая там ерунда!
– Ты для этого меня разбудил?
– сквозь сон разозлился я.
– Подумаешь, новость!
– Стыдно спать!…
Вот это действительно новость!
– Стыдно спать, когда страдает ребенок!
– А чего ты страдаешь?
– Я отвернулся к стене и натянул на себя одеяло.
– Вон тот ребенок!
– Алешка показал на Федьку, который деловито сопел носом и совсем не был похож на страдальца.
– Пап!
– заорал я.
– Уйми Алешку! Спать не дает.
У папы в кабинете горел свет, он работал. И он тут же вошел в нашу комнату.
– В чем дело, злодеи?
– сердито спросил папа.
– Чего орете? Маму разбудите.
– Алешка спать не дает, - наябедничал я.
– Алексей!
– Папа повернулся к нему и замолчал. И укоризненно взглянул на меня.
Алешка - на правом боку, ладошки под щекой - крепко-крепко спал. И снилось ему что-то хорошее - он чуть-чуть улыбался во сне.
Папа фыркнул на меня и прошептал сердито:
– Тебе что-то дурное приснилось, Дима, - и ушел к себе, хлопнув дверью.
Алешка, не открывая глаз, показал мне язык.
Я плюхнулся в постель, но сон уже не шел ко мне. Я вертелся с боку на бок, переворачивал подушку, считал слонов и баранов - напрасно! Этот вредина Алешка добился своего.
– Ну!
– не выдержал я.
– Рассказывай.
Алешка промолчал. Цену набивает, понял я.
– Леха, - строго потребовал я.
– Быстренько рассказывай - и спать!
Он опять - ни звука, вредина. Я спустил ноги на пол, взглянул на него… На этот раз он и в самом деле крепко и безмятежно спал. Чуть-чуть улыбаясь во сне…
Глава V
Версии
Проснулся он раньше меня и
– Бебчик, подтягивайся, подтягивайся! Не укладываешься в контрольное время! Круглова, дыши носом, «двойка» тебе обеспечена!
Но за Лешку я был спокоен. Он уже давно нашел прекрасный выход. Где-то на полпути дистанции он сворачивал в глубь парка, прятался на время в лубяной избушке, где неплохо проводил время с плейером, а потом, вдвое сократив путь и точно выбрав момент, выскакивал на беговую тропинку. И пробегал мимо Валентины Ивановны на подгибающихся «от усталости» ногах, хватая воздух широко раскрытым ртом.
Валентина Ивановна при виде Алешки на всякий случай придерживала парик и сквозь зубы хвалила его:
– Молодец, Оболенский! Хорошо идешь. Носом - вдох! Носом - вдох! Что ты рот разинул? Выдох - ротом! Ротом выдох!
Однако на этот раз Алешка здорово перестарался: выскочил из своей засады, немного не рассчитав время. И когда он пробегал мимо Валентины Ивановны, она, взглянув на секундомер, чуть не свалилась с бревнышка:
– Норма мастера спорта! Оболенский, стой! Давай пульс!
– Она взяла Алешку за кисть, и глаза ее полезли на лоб, под кудряшки парика: - Поразительно! Пошлем тебя на городские соревнования. Будешь защищать спортивную честь нашей школы и станешь ее гордостью.
Потом Алешка мне объяснил, почему он так бездарно прокололся. И приобрел сомнительную честь и гордость. Дело в том, что в этот раз он не балдел под музыку, а продолжал анализировать информацию, почерпнутую им накануне из наших газет. И мгновенно сделал вывод. И мгновенно помчался искать меня. Чтобы поделиться своей находкой и новыми, в связи с этим, планами.
– Понимаешь, Дим, все оказалось очень простенько. Зачем у людей отбирают их жилье? Во-первых, чтобы его потом подороже продать. Это нам не подходит…
Действительно, эта кривобокая развалюха стоит недорого. Не больше старой маминой мясорубки.
– Во-вторых, Дим, если кто-то узнал, что в этом доме запрятан клад, всякие сокровища. Хозяевам, конечно, не сказал, заплатил им какую-нибудь мелочь, и - пожалуйста тебе - куча денег. Это логично?
Это логично. Только что-то не очень в это верится.
– Подозрение мое крепнет, Дим! Знаешь почему? Потому что в дом нас этот дядька не пустил - раз! И пахло от него тухлой сыростью - два!