Наследник титанов
Шрифт:
– У нас общее дело, Арон, - обогнав меня и встав на пути, произнес Сайвон. – Вы с Луканом за одно, не забывайте это. А вера… вера была подорвана давным-давно. Люди прекрасно понимают, что Единый крадет у них, и пусть старики и дети чисто верят в эльфийского бога, но молодые горячие головы всегда готовы взяться за оружие и пойти воевать против того, кто отнимает у них кров. Даже если это приведет их к полной гибели. К тому же мои люди прямо сейчас расклеивают по всему городу ваш манифест.
– Думаешь, сейчас кому-то есть дело до чтения? – усмехнулся я, отталкивая лже-торговца в сторону, и продолжил свой путь к толпе. Без церемоний распихивая
– Арон! – Донесся до меня знакомый женский голос, когда до толпы оставалось меньше половины десятка метров. Обернувшись, я увидел знакомый красный плащ – еще одна виновница ослушания большей части моих людей. Через пару секунд Сильвия уже стояла возле меня и с виноватым видом начала оправдываться. – Прости, Арон, я знала, что Нериэтта нагло лжет, но нам нельзя было терять момент. Если бы мы не присматривали за подходами к воротам, храмовники уже давно бы добрались до ворот и разогнали всех по домам.
– Потом поговорим, - нахмурив брови для большей правдоподобности, произнес я. – Сейчас не время для таких разговоров.
– Что будем делать? – спросила Сильвия, виновато опуская взгляд.
– Мне казалось, что вы и без меня прекрасно знаете, что нам делать, – произнес я и махнул рукой, указывая Сильвии следовать за мной. Нериэтта, Берк, Сайвон и Трир остались где-то далеко позади, и это единственное полезное, что они могли сейчас сделать. Нет никого, кто бы снова поставил мне палки в колеса, сказал что-нибудь лишнего или просто отвлек от меня внимание. Сейчас все зависит от того, смогу ли я устоять в первых рядах в войне против власти Единого или уйду на второй план и останусь всего лишь зрителем или пешкой.
Приближаясь с каждым шагом к закрытым изнутри воротам, я пытался просчитать, что сделает Сайвон следующим шагом, и понял, что все происходящее у ворот не имеет никакого значения. Сейчас все в руках протектора в изгнании, и от него зависит, вернемся ли мы сегодня домой или будем несколько недель толпиться без дела у стен резиденции барона, пока к церкви не подойдет помощь из соседних городов.
Интерлюдия
– Ты готов, Ласвел? – Наблюдая в окно за опустевшим парком между резиденцией и городом, произнес Лукан. Его руки были скрещены за спиной, а лицо выражало строгую собранность. – Прятаться под чужой личиной твоего далеко родственника больше не имеет смысла, но если и раскрывать свое лицо, то будучи уверенным, что ты не подведешь меня.
– Я готов, – кивнул Ласвел. Сын барона Тенмора нервничал. Постукивая пальцами по столу, он пытался успокоить себя, но с каждой минутой его собранность все больше испарялась. Не так он представлял себе долгожданный приход к власти.
– Уверен? – Лукан обернулся и изогнул бровь.
Ласвел перестал стучать и взглянул бывшему протектору в глаза.
– Уверен, – твердо заявил он. – Я пошел за вами не только из-за власти. Она все равно будет принадлежать мне. Мне хорошо известно, за что мы боремся, и что нас ждет, если проиграем, но ради свободы я готов рискнуть.
Лукан снова отвернулся к окну.
– Ты говоришь правду или просто пытаешься выдать себя за другого, как и твой отец? – холодно спросил он. – Ты говоришь, что готов бороться с нами заодно. Так ли это на самом деле?
–
– Ты слишком молод, чтобы осознать все, что нас ждет, – произнес Лукан и подошел к Ласвелу. Неожиданно его рука оказалась на плече будущего барона. – От тебя многое зависит, ты должен стать примером для остальных, и показать своему городу, что они не ошиблись с выбором. Я спрашиваю еще раз, ты точно готов?
– Да! – глядя протектору в глаза ответил Ласвел. – Я последую за вами, даже если придется лично нанести смертельный удар своему отцу.
Лукан закрыл глаза. Пришло время действовать, но добьются ли они желаемого результата и не подведет ли Ласвел? Нелюбимый сын барона должен был подменить сегодняшнюю стражу дома на более мятежных людей. Людей, которые без колебания пойдут против своего старого лорда, без разницы будет ли это сделано ради достижения высшей цели или просто ради денег. Достаточных, чтобы несколько дней поить весь город в кабаке.
– Тогда пошли!
– приказал бывший протектор и направился к выходу. Ласвел незамедлительно последовал за ним, но уже на первом же поворот коридора скрылся за одной из дверей и быстро зашагал вниз по лестнице, используемой в основном слугами. Слишком тесной и темной она была, чтобы аристократы не брезговали ей.
Он знал, что Лукан пойдёт длинным путем и даст время для сбора людей прежде, чем зайти в личные покои его отца, и от этого торопился еще быстрее. Бывший хозяин Орла доверяет ему и надеется, что будущий барон не подведет, поэтому Ласвел должен ни в чем не разочаровать своего почти законного лорда, даже в таких пустяках как лишние потраченные секунды его личного времени.
Спустившись на первый этаж, он прошел несколько десятков метров вперед и толкнул ничем не примечательную дверь. Внутри оказались трое стражников, двое из которых сидели за столом и о чем-то бурно переговаривались друг с другом, а третий, изрядно нервничая, ходил из угла в угол и считал шаги. Увидев Ласвела, они подскочили и выстроились в ряд.
– Мы начинаем, - вместо приветствия произнес сын барона. – Вир, отправляйся за остальными. Вы двое – за мной.
Они вышли за дверь и снова понеслись по коридору. Пальцы Ласвела незаметно для всех подрагивали от напряжения, а его сердце стучало с усиленной скоростью. Столько раз он представлял себе этот момент, когда после всех унижений и страданий ему все-таки удастся отомстить отцу или хотя бы занять место барона раньше времени, но, когда удача повернулась к нему лицом, сомнения в правильности поступка накинулись на заговорщика.
Ласвел понимал, что уже не может остановиться. Дорога назад была отрезана в тот самый миг, когда Лукан выбрался из своего кабинета, где усердно прятался несколько дней, и предложил ему стать кем-то большим, чем простым наследником небольшого, но довольно богатого баронства Тенмор. Ласвел пожал протянутую руку, согласился на условия, и понял – с этого момента для него начнется новая жизнь. Осталось только захлопнуть дверь, ведущую к дороге его старого мира, но сомнения взяли сына-предателя за горло и нашептывали ему не выступать против человека, который почти два десятка лет был ему отцом.