Наследник жестокого бывшего
Шрифт:
Неделю назад, когда Юдин заставил меня начать отрабатывать долг, я была шокирована его жаждой буквально разорвать меня. Он не ласкал меня. Брал грубо и по-животному. Как будто наказывал за что-то. Но я предпочла нафантазировать себе, что он просто невероятно соскучился по мне.
Глупышка Тоша. Но что я могу поделать, если мое все еще влюбленное сердце вздрагивает каждый раз, когда этот мужчина обращает на меня свое внимание?
Никак не могу понять, как же можно любить и в то же самое время ненавидеть. Но как-то во мне уживаются эти два чувства. Боль и ненависть
Дорога на окраину города, где расположился элитный поселок, кажется невероятно долгой. Но когда мы въезжаем в знакомый двор, я понимаю, что мне не хватило этого времени, чтобы собраться с мыслями и успокоиться.
Святослав Михайлович почти всю дорогу прожигал меня взглядом. Горячим, но в нем я явно видела и даже ощущала холодные осколки льда, от которых замирало сердце. Как в одном человеке может сочетаться такой пожар и арктический лед?
– Пойдем, – Святослав Михайлович покидает машину, и я выхожу следом.
Приложив усилие, захлопываю тяжелую дверцу, и Антон сразу отъезжает в сторону гаража.
Плетусь за Юдиным в его дом, чувствуя, как вибрируют мои внутренности.
Я снова почувствую его руки на себе. Опять смогу фантазировать, что он хочет меня не просто потому что у меня есть соответствующее отверстие для удовлетворения его сексуальных нужд, а потому что я – это я.
Он ведь легко может найти себе постоянную любовницу. Да ему даже искать не надо! Такие красивые, харизматичные мужчины с мощной аурой власти могут даже не напрягаться. Достаточно предложить секс любой из понравившихся женщин, и, уверена, любая последует за ним.
Святослав Михайлович молча поднимается на второй этаж, и я иду за ним. Бросив взгляд в гостиную, на секунду ловлю взгляд экономки, Ольги Сергеевны. В фокус успевают попасть ее поджатые губы, а потом я скрываюсь на втором этаже.
Юдин толкает дверь в свою спальню и кивает мне, чтобы заходила. Когда я уже практически прохожу мимо, он дергает завязку моего платья с запахом, и я ахаю, притормозив. Тогда Святослав Михайлович обнимает меня за талию и, заведя в спальню, захлопывает дверь у нас за спинами.
Разворачивает меня так, чтобы я оказалась спиной к нему, и накрывает полушария груди своими большими ладонями. Из меня непроизвольно вырывается тихое “ах”.
– Сегодня ты будешь кричать подо мной, – тихо произносит он мне на ухо. Его горячее дыхание щекочет кожу за ухом. – Кричать, умолять остановиться и не останавливаться. Я не отпущу тебя, пока не растерзаю на ошметки.
После этих слов он хватает меня пальцами за подбородок и, заставив повернуть голову, вгрызается в мои губы зубами.
Как и в прошлый раз, все начинается настолько стремительно, что голова идет кругом. Юдин снова поворачивает меня лицом к себе. Запускает руки под мое распахнувшееся платье и сжимает попку. Сильно, до боли, но я стону не из-за нее, а из-за резко нахлынувшего возбуждения. Как можно хотеть этого
Он приподнимает меня, и мне приходится ухватиться за его плечи и обвить талию ногами, чтобы не свалиться на пол. Святослав Михайлович бросает меня на кровать и сдергивает со своих плеч пиджак. Я жадно шарю глазами по его большому телу, когда он продолжает раздеваться.
– Одежда, Тоня, – резко приказывает он. Первые пару секунд я растерянно хлопаю ресницами, не понимая, что от меня требуется. Но потом Юдин добавляет: – Снимай все. Вообще все.
Дрожащими пальцами я развязываю вторую веревочку на платье, а потом так же быстро, как Святослав, избавляюсь от своей одежды. Сбросив боксеры, Юдин ставит одно колено на кровать и нависает надо мной. Склоняется так, чтобы наши лица были в каких-то паре сантиметров друг от друга.
– Я готов тебя убить и затрахать до потери сознания, – цедит он и снова целует.
Жадно, больно, с таким напором, от которого все тело содрогается в сладких конвульсиях. Поцелуи сползают на скулу, шею, грудь. Достигают соска. Горячий язык теребит его, а губы накрывают, чтобы втягивать с такой силой, от которой в пах простреливает удовольствием. Он мнет мою грудь руками, оттягивает соски, сжимает до легкой боли и отпускает, уже спускаясь ртом на живот. Он подрагивает от ласкового скольжения языка.
А потом я задыхаюсь и вскрикиваю, когда горячий язык касается средоточия удовольствия. Юдин всасывает мой клитор, легонько теребит его языком, а потом ныряет им туда, где я уже истекаю соками удовольствия. Он жадно пожирает меня, как будто пытается за короткое время насытиться мной. Ноги трясутся от ярких, острых ощущений. Спина выгибается дугой, я замираю. Изо рта вырывается сдавленный крик, и я взлетаю на вершину. Или падаю с обрыва, я еще не определилась. Но эти ощущения – они невероятные. Просто взрывные настолько, что я, не сдержавшись, кричу.
А уже в следующее мгновение Святослав заполняет меня собой до упора. Его огромный член распирает мои стеночки, принося невероятное удовольствие на грани с болью. Он растягивает, причиняя дискомфорт. И в то же время дарит такое наслаждение, что у меня закатываются глаза.
Положив руку мне на шею, Юдин слегка сжимает ее, и наши взгляды встречаются. Я практически не вижу светлой радужки, потому что черная точка зрачка расползлась и стала просто огромной. Я утопаю в этой воронке.
– Кричи громче, – цедит Святослав. – Хочу, чтобы весь мир знал, кто тебя трахает.
Я кричу. Не потому что послушная, а потому что резкие движения бедер Святослава буквально вколачивают в меня удовольствие. Оно заполняет меня до краев. Я перестаю понимать, где заканчиваюсь я и начинается Юдин. Наши тела сплетаются в один комок удовольствия.
Святослав переворачивается на спину и тянет меня на себя. Насаживает на свой ствол жестче и глубже, отчего я вскрикиваю и пытаюсь соскочить, но он крепко удерживает мои бедра на месте, вжав пальцы в нежную кожу. Там наверняка останутся синяки. Ну и пусть. Я хочу носить на себе отметины этого мужчины.