Наследник
Шрифт:
Глаза Петра увлажнились. Только теперь я почувствовал истинный возраст этого человека.
— Мы тоже шли на кресты за свой выбор. Но это был НАШ выбор… Сделай это! — Неожиданно одобрил мое решение он. — Сделай. Это хоть немного восстановит справедливость. То, что сделали Они, было подло. Никто не заслуживает забвения. Даже боги. Даже чужие боги. И пусть дальше борьба пойдет на равных. Пускай даже подлыми методами, но на равных, а не так, как тогда…
— А как было «тогда»?
— Не спрашивай меня об этом, и мне не придется врать… — Негромко
— Нет. — Вздохнул я, и уточнил. — Пока нет. Но я узнаю. Обязательно узнаю.
Тяжелая рука Петра опустилась на мое плечо.
— Узнай. Мы никогда не будем с ним друзьями. Но победой можно гордится только тогда, когда побеждаешь сильного. А что за слава повергнуть немощного?
Твердо взглянув в его молодые, но в то же время неимоверно старые, глаза, я кивнул. Я понял этого человека. Мы никогда не станем друзьями — он желает уничтожить всех противников своей веры. Вот только хочет честного боя, такого, чтоб было не стыдно смотреть в глаза потомкам…
— Максим! Максим! — Раздался невдалеке голос Боруэля. — Вот ты где!
Ангел вынырнул из-за деревьев, перевел дух. Укоризненно погрозив мне пальцем, строго взглянул на Петра.
— А ты бы, вместо того чтобы спаивать молодого человека, и самому наливаться контрабандной выпивкой, делом занялся.
Пробормотав в бороду что-то вроде «нашел-таки, пиявка», Петр ушел, захватив с собой заметно полегчавший за время беседы кувшин.
Проводив ключника подозрительным взглядом, Боруэль обернулся ко мне.
— Ну что, Максим, вы приняли решение?
Я помотал головой.
— Пока нет. Я должен обдумать все увиденное и услышанное. Взвесить все за и против. Назначить цену, в конце концов!
Глаза ангела округлились. На лице отразилось почтительное уважение.
— Не ожидал, не ожидал… Мне кажется, мы с вами сработаемся, если вы понимаете, о чем я.
Не выходя из роли уверенного в своей значимости, а потому зазнавшегося, человека, я повернулся и быстро пошел к выходу из этого райского благолепия. Ангел, чуть приотстав, поспешил следом.
Желания разговаривать не было, поэтому я решительно пресек все попытки провожатого завязать беседу.
Дорога назад показалась вдвое короче. Быстро миновав исполинские ворота, длиннющую, но до безобразия тихую очередь, мы подошли к месту, с которого начали путь. Перекрестившись, ангел вздохнул:
— С Богом!
Мир вокруг закружился, засверкал калейдоскопом цветов. Ревущий ветер яростно ударил в лицо. Не успел к горлу подкатить комок тошноты, как перед глазами возникла обшарпанная дверь лифта. Вот я и дома.
— Ну, Максим, я с вами не прощаюсь. — Пообещал ангел. — Надеюсь, вы не будете тянуть с ответом. И скажу вам по секрету — не скромничайте с ценой. В наших силах удовлетворить все, я подчеркиваю все, ваши запросы. Вы понимаете, о чем я?
Не дожидаясь моего ответа, ангел медленно растаял в вонючем воздухе подъезда. Я вспомнил сравнение Невида —
Только теперь я позволил себе расслабится. Усталость лавиной обрушилась на плечи. Не понимаю, что дало мне сил продержатся так долго?
Дрожащие руки попали ключом в замочную скважину только с третьей попытки. Ввалившись в прихожую, ловя на себе удивленно-вопросительные взгляды кота и домового, я как подкошенный рухнул на пол. Привалившись спиной к захлопнувшейся двери, жалко улыбнулся:
— Я выиграл еще немного времени… Невид, ты не принесешь попить?
Домовой с готовностью метнулся на кухню, загремела посуда, звякнул чайник, забулькала вода.
— Грязнуля, мне страшно. — Не стесняясь, признался я. — Мне очень страшно!
Полчаса спустя, я прихлебывал обжигающий чай, параллельно ведя рассказ о своем недолгом путешествии по раю. Грязулю мало интересовали виденные мной красоты, зато разговор с Марией пришлось повторить два раза. А упоминание о реве Иерихонских труб вообще повергло кота в ступор. Но на все мои настойчивые расспросы, кот ответил коротко.
— Я не уверен, что помню правильно, Максим. Нужно поднапрячься, подумать… Ты не переживай — как только буду уверен, непременно и тебе расскажу…
При этом он так старательно прятал взгляд, что я невольно задался вопросом: а не ведет ли этот комок шерсти какую-то свою, неведомую мне, игру? Но, спрятав подозрение поглубже, я, как ни в чем не бывало, продолжил рассказ.
— Очень интересно… — Задумчиво, пробормотал под нос кот, когда я пересказал разговор с Петром. — Очень интересно…
И видя, что я замолк, попросил:
— Продолжай, пожалуйста.
Я продолжил.
— Да, дела-а. — Протянул Грязнуля, выслушав все. — Быстро они… быстро…
— Что именно-то?
— Быстро просчитали возможные варианты. Чую скоро последует продолжение…
Как всегда, он оказался прав.
Обидевшись на Грязнулю за недомолвки, я, сославшись на головную боль, смотался на улицу, подышать свежим воздухом. Ночная прохлада приятно освежила разгоряченное лицо. Вернувшись из Рая, я, наконец, понял, что такое вечность. Вечность это не бесконечное время, вечность, это отсутствие времени. Вот почему проведя в Райских кущах несколько долгих часов, я вернулся домой в тот самый миг, когда ангел перенес меня в Рай.
Постояв несколько минут у подъезда, всматриваясь в блестящие на темном небосклоне звезды, я вдруг ощутил, что безумно хочу пива. Как хорошо, что существуют круглосуточные ларьки! Но моя радость была преждевременной.
Компанию пьяных подростков я заметил еще издали. Судя по громким выкрикам, молодежь успела порядочно набраться водкой и отшлифовать это дело пивом. Развалившись на скамеечке возле ларька, недоросли развлекались тем, что задирали одиноких прохожих. Я вздохнул. До соседнего ларька далековато, а нарываться на неприятности не хотелось. Пока я сомневался, возможность пойти в другой ларек, была упущена.