Наследник
Шрифт:
— Старею, скорее всего, — пошутил Никита, вставая следом за девушкой. Поцеловав ей руку на прощание, он дождался, когда Лара спустится вниз в общий зал ресторана и выйдет на улицу, и только потом повторил ее маневр. Никакого сожаления или взбудораженных чувств от встречи он не ощущал. Зубова даже не попробовала провернуть свой фокус с «магнитом». Или тоже повзрослела, и искренне любит своего мужа?
Рим, апрель 2014 года
Луиджи Гросси
Вернувшись из
Луиджи не скрывал своей тревоги по развитию ситуации. Досадный прокол с нанятыми наемниками перекрывался большим провалом с заложником. События в Бухаре дали много пищи для размышления. Во-первых, Назаров имеет за спиной весьма солидное прикрытие со стороны имперских спецслужб. Во-вторых, русский чародей владеет небывало мощным инфернальным оружием, которое можно использовать в широком диапазоне ответных действий. Третья неприятность заключалась в том, что Ватикан не может открыто действовать на чужой территории, фактически объявляя войну русскому императору.
Луиджи вдруг обнаружил, что за окном уже рассвело, а свежий утренний ветерок колышет легкую ткань штор, и с ненавистью оттолкнул от себя кипу исписанных листов. Прав был сеньор Конти — бывший секретарь Папы, уже как десять лет почивший — когда говорил, что любое вмешательство в чужеродный организм требует тщательной подготовки. А если этот организм еще и опасен в своей непредсказуемостью, тем более следует умерить свою торопливость. Ведь Гросси пытался намекнуть Борджио, что операция может закончиться неудачей. Так и случилось. Назаров теперь насторожен, и вряд ли допустит возле себя возню.
События в Бухаре впечатлили даже Солеру. Старик успел смыться, не попав под огненный шторм, начисто выжегший два квартала, и теперь затаился в своем неаполитанском особняке, подозрительно притихнув.
Просмотрев еще раз свои записи, Гросси поморщился. Его предложение вряд ли возьмут на вооружение. А всего-то нужно установить за Назаровым плотное наблюдение, взять в разработку его детей, подвести к ним сверстников, которые со временем станут вхожи в клан этого чародея. Год за годом, спокойно и методично внедрять в чужеродный организм убийственные клетки. Вот это самая лучшая стратегия. Война идет сотни лет, и что Инквизиции еще два десятка лет для достижения цели?
Он прошел в кухню, где уже крутился старший сын Виченцо с взлохмаченной после сна головой. Перед ним стоял кувшин с апельсиновым соком, который с завидной скоростью уменьшался в объемах.
— Привет, пап! — махнул рукой парень. — Ты не спал, что ли? Всю ночь свет горел.
— Подглядывал? — пошутил Луиджи. — Или сам поздно пришел?
— Провожал Марию, случайно увидел, — спокойно ответил сын.
— Как у тебя с ней дела?
— Хорошо, — неопределенно пожал плечами Виченцо.
— Красивая девушка, — признался отец, наливая себе в узкий стакан сок. — Сам-то перспективы свои просчитываешь?
— Она из семьи Бруно, — предупредил старший сын. — Ты же знаешь, кто это такие?
— Шоколадные бароны, князья виноградников, — пошутил Гросси. — Да знаю я эту
Пьетро Борджио выслушал аргументы Луиджи очень внимательно, но по застывшим ледяным глазам государственного секретаря он прекрасно понимал, что не убедил шефа. Если он заставить Гроссо ехать в Россию для завершения операции, придется подчиниться, на ходу переделывая план.
— Луи, мое разочарование не от твоих выводов, — неожиданно сказал Борджио, — а от неквалифицированной работы низшего звена.
— Там даже Солера не помог, — напомнил Гросси. — Он просто спасал себя и агента. Если бы русские взяли их за шкирку, как нашкодивших щенков, скандал вышел бы неимоверный. Мы и так с огнем играем на враждебной территории.
— Папа очень внимателен к деталям, — Борджио встал из-за стола и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — Мои наблюдения совпадают с вашими. Могу сказать, я предвосхитил их еще вчера и выложил в беседе с Папой. Поэтому операцию нужно рассматривать как долгосрочную перспективу с внедрением в клан Назаровых нужных нам людей. Кого вы бы посоветовали, Луиджи?
— В Петербурге хватает аристократических семей, которые недовольны появлением молодого клана, — Гросси не стал делать вид, что тщательно обдумывает вопрос шефа. Ночная работа отлично простимулировала мозг. — Я бы обратил внимание на Балахниных и Волынских, как на наиболее одиозные Семьи. Британская разведка давно проложила к ним дорожку, получая прекрасные дивиденды в виде политической борьбы в императорской России. Почему бы и нам не выйти на их кланы с предложением сотрудничества? У Назарова пока трое детей, а может стать еще больше. Их всех придется пристраивать, давать образование. Разве у старшей дочери этого чародея через восемнадцать лет не может появиться молодой человек, в которого она влюбится? Жизнь иной раз такие гримасы показывает, что страшно становится.
Гросси замолчал. Борджио тоже не торопился с ответом. Поскрипывая обувью, он старательно измерил длину кабинета и остановился возле широкого окна, глядя на дворцовую площадь, по которой сновали десятки людей, промаршировал взвод швейцарской стражи.
— Долгосрочная перспектива для нас не в новинку, — проговорил секретарь. — Англосаксы очень удачно пользуются этим инструментом. В самом деле, почему бы и нам не сыграть очередную партию, растянув ее на два десятка лет? В таком случае нужно искать молодых помощников, вводить их в курс дела. Сколько вам тогда будет, Луиджи?
— Надеюсь к тому времени по-стариковски отдыхать на своей яхте в окружении внуков, — усмехнулся Гросси.
— Тогда постарайтесь, дорогой Луиджи, — резко развернулся Борджио. — Очень постарайтесь правильно организовать подготовку помощников. И, кстати, что по агенту в России? Вы его нашли?
— Нет. Пропал бесследно по пути в аэропорт. Поиски не привели к успеху. Я приказал свернуть операцию.
— Плохо! Очень плохо! Я был бы рад, если его труп нашли прямо там, на дороге. Но теперь подозреваю худшее. Его держат как ценного осведомителя в роли заложника. Нужно отыскать Бертони и…